Колесники

Стюарт Йен

Вроде бы ясно — пока не начнешь проверять. Астрофизики задумались, могут ли какие-то элементы комет медленно отравлять ядерные реакции звезд. Мы знаем, что падение газовых гигантов, богатых литием, способно «отравить» звезду. Возникает следующий сценарий: чужаки беспечно загрязняли свое светило, полагая, что оно настолько велико, что можно продолжать гадить до бесконечности. На звездной помойке скапливается мусор, но никто не обращает внимания до тех пор, пока система не переходит внезапно некий критический порог и возникает большой бенц: изменения в выходящем потоке излучения, постоянные солнечные протуберанцы, возможно, даже образование Новой.

— Похоже,

как мы сбрасывали мусор в океан, — кивнул Чарльз. — Мы тоже думали, что это можно делать бесконечно. Но ведь вспышки Новой не было? Иначе у дижаблей не хватило бы времени, чтобы подготовиться к Исходу.

— Точно. Тем не менее, все выглядело более или менее достоверно, пока я не заставил астрофизиков промоделировать всевозможные сценарии. В сравнении с газовым гигантом комета что пылинка. Если только планетная система Первого Дома не состояла из сплошной массы комет, дижабли могли уничтожать их в своей звезде до бесконечности — океан не загрязнишь, вывалив в него мусорное ведро.

— Тогда почему они здесь? Что заставило их уйти?

— Я и сам не перестаю задавать этот вопрос, Чарльз. И пришел к выводу, что они лгут. Не думаю, что их что-то вытеснило. Они прибыли сюда добровольно. И, сделав так, они начали бомбардировать Солнечную систему астероидами и кометами. Это напоминает вторжение, а не Исход.

Дэнсмур кивнул. Возможно, существовало менее зловещее объяснение, но… зачем чужакам лгать? Неужели их сигналы предназначены для того, чтобы вводить в заблуждение? И если так… Как можно доверять заверениям юпитериан, что они пытаются перенаправить комету?

На расстоянии пятидесяти ярдов от них на краю постели сидела Пруденс и просматривала записи чужаков. В отличие от Чарльза у нее не было особых причин не доверять словам Старейшин. Она не доверяла лишь их действиям. Старейшины настолько погрязли в собственном бюрократизме, что мечтали лишь об одном: чтобы ничего не случалось. Может, Чарльз и переменился, но не сильно; в душе он по-прежнему оставался бюрократом, заинтересованным больше в том, чтобы не совершить ошибки, чем решить проблему.

Время таяло с бешеной скоростью. Комета теперь ясно была видна невооруженным глазом. В тусклом солнечном свете с «Тиглас-Пильсера» даже в маломощный телескоп можно было разглядеть нарушительницу спокойствия в виде неправильной глыбы, вся — густые тени и яркие пятна. Никакого хвоста — температура еще не поднялась, так как дело происходило далеко от Солнца. Но она начинала выглядеть пушистой, поскольку более летучие компоненты стали ее покидать.

Глава СРЮП мог вести переговоры со Старейшинами до тех пор, пока рак на горе свистнет, а отдачи все равно не будет. События на Земле приобретали все более ужасный характер, целая планета катилась к чертовой матери. Чарльз пытается заверять людей в положительном повороте событий. Если ты в опасности или сомнении, бегай по кругу, громко и пронзительно вопя — таким образом можно случайно сделать что-то полезное. А сидеть с блаженной улыбкой и ждать, что тебя спасут… уж точно рецепт для ничтожеств. Именно это разрушило их отношения в Гизе.

Настало время применить резервную стратегию. Не будь Чарли таким ура-оптимистом, она бы давно стала действовать. Но он был настолько уверен, что вот-вот наступит прорыв…

Пруденс прочесала базу в поисках Мозеса. Она собиралась серьезно потолковать с Ярким Полудержателем Фиолетовой Пены и нуждалась в переводчике.

Глава 19

СКВОДДОМ ОРТОДОКСАЛЬНОЙ ЭТИКИ, 2222-й

Темнота

раступалась по мере того, как Полудержатель следовал лабиринтом просторных залов, широких туннелей и площадей, формировавших суперструктуру базового уровня Шепчущей Водородоросли Позднего Утра. Он избегал Главного проспекта — в каждом городе имелся Главный Проспект, вытянутый прямо вдоль «позвоночника» — из-за снующих толп, которые все равно не оставят в покое, даже если можешь пустить в ход немного дополнительного лифт-газа, чтобы подняться до уровня бельэтажа. В это время дня на улицах болталось множество дижаблей, защитные экраны которых работали на полную катушку, закрывая их разумы от любого бесцеремонного проникновения на скварковой полосе частот, потому что здесь — общественное место, а процедура коллективной связи — бюрмотания — являлась частным делом каждого. Полудержатель постоянно транслировал в радиодиапазоне только одно: «1 ‹ 5» — он не собирался выставлять содержимое своего мозга на общественное обозрение ни сейчас, ни после. И никто не мог принудить его; будь это иначе, никогда не могло бы возникнуть «парение-в-небе».

В границах же его собственного разума мысли так и роились. Самая последняя просьба маленького уродливого внеюпера по имени Один Гомо Здесь могла поставить всю организацию парителей-в-небе в очень трудное положение. Легко притвориться непонимающим и не принимать никаких мер; пусть Голубой Яд погибнет, но к восстанию парители-в-небе должны подойти без неуместной спешки. Однако Полудержатель не мог допустить гибель расы внеюперов без того, чтобы не разрушить веру в самое ценное для парителей-в-небе. Поэтому принятое им решение было честным, хотя и нелегким.

Остерегаясь Опекунов, он выбрал окольный маршрут через весь город и, наконец, подошел к суженным амбразурам, отмечающим владения скводдома Ортодоксальной Этики. Бдительные стражи узнали гостя, разрешили войти и, после того как он это сделал, вновь установили барьеры.

Вдали от любопытных глаз с Полудержателем встретился один из адъютантов Отвергателя и сопроводил к шефу. После вежливого обмена приветствиями служивый завращал шестью парами своих колес и начал приглаживать необработанные рубцы от червя, портившие в настоящее время волокнистый пол персонального убежища Отвергателя. Лучше было бы сделать насечки, но подобная мирская суета могла подождать.

Они отплыли от замечательной многослойной вязанки ограничивающих прутьев 915-й Непрерывности: сквод Отвергателя был древним и богатым. Полудержатель позволил себе угоститься щепоткой аммиачного аэропланктона. Сообразив, что его гость действительно не голоден, Храбрый Отвсргатель Ортодоксальной Этики подал слуге тихий сигнал удалить деликатесы.

— Пришелец с Голубого Яда, назвавшийся Гомо… — начал он.

— Его суждения заслуживают доверия?

— Он утверждает, что говорит за маленький сквод внеюперов, — ответил Полудержатель и только затем понял, что не точно подобрал слова. — Конечно, на самом деле это не сквод в нашем понимании, скорее эмоциональная группировка. Однако он клянется мне, что представляет объединенные пожелания всего его родного мира.

— Клянется? Он предоставил доказательства?

— У меня нет способа проверить слова пришельца, — сказал Полудержатель. — И вряд ли в данных обстоятельствах это вообще возможно.