Колесники
Шрифт:
С тех пор как Мозес начал связываться с чужаком, Пруценс понимала, что они с Чарльзом обязаны прийти к какому-го соглашению. Она ожидала ряд формальных встреч, неловких столкновений, вымученных улыбок и сверхвежливых дискуссий, когда они на цыпочках будут ходить по краю вулкана взаимных обвинений, доводов и контрдоводов. Потом сэр Чарльз разрушил свою карьеру по глобальному ВидиВи. Что затеял этот ублюдок? Пруденс ничего не понимала. Его игра была слишком тонкой; Пру не могла сообразить, какую пользу он надеется извлечь из того, что публично обнажил душу — или то, что у него вместо души. Признание Чарльза скорее смущало, чем вызывало сочувствие, оно показало
Возможно, он не вынес напряжения и полностью потерял выдержку. Работа, которую он взвалил на себя, была адова… Черт побери, да ведь она пытается оправдать его! Глупо. Сэр Чарльз мастак на грязные трюки; наверняка очередной фокус должен придать грязи новый оттенок.
Сейчас в его загроможденном офисе, впервые за столько лет лицом к лицу, Пруденс чувствовала себя не в своей тарелке. Она пыталась убедить себя, что это только деловая встреча и сосредоточиться надо исключительно на общей задаче. Ничего личного…
Совершенно неожиданно Чарльз промолвил:
— Перечислите их.
На мгновение Пру пришла в замешательство.
— Перечислить что?
— Поступки, которыми я испортил вам жизнь. И вашей семье.
Пруденс безрадостно усмехнулась.
— Так и быть. Если настаиваете. Сначала вы украли мои археологические открытия и использовали их, чтобы создать себе репутацию. Потом попробовали дискредитировать мое открытие колесников. Попутно упрятали мою сестру в тюрьму; в то время когда Черити сидела за решеткой, у нее пропал ребенок. В течение многих лет мы считали, что Мозес мертв; потом выяснилось, что он был похищен, и все его детство превратилось в сплошной кошмар. А еще вы лгали и изворачивались, возложив на алтарь собственного «я» жертву в виде сотен перспективных карьер. И вдруг — невероятно! — вы устраиваете показную встречу с общественностью, где выводите меня героиней. Что за чудовищный план вы разработали на сей раз?
— Это было не внезапно, — возразил сэр Чарльз, — однако соглашаюсь, что невероятно. Несмотря ни на что, я безжалостно поведал своим монологом всю правду. И теперь нуждаюсь в вашей помощи, чтобы привести в порядок то, что я создал. Надеюсь, вы сумеете помочь, потому что, если не сумеете, тогда всему, что мы любим, придет конец. Нет никакого чудовищного плана, Пруденс. Нет никакого скрытого смысла. Я устал, я очень устал. И напуган. Но вы дали мне новую надежду. — Его голос дрогнул. — Если мы сможем наладить отношения, это облегчит совместную работу, хотя бы на короткое время, пока есть такая необходимость.
Пруденс вздохнула и налегла на край стола, страхуясь при низкой гравитации Европы одетой в липучку ногой.
— Понимаю. Только не просите меня, чтобы я пришла в восторг.
— Я не прошу ни о чем, за исключением нескольких минут вашего внимания. Я хочу объяснить. — Пруденс промолчала, и сэр Чарльз счел это знаком согласия. — СРЮП созданы по одной причине, одной-единственной: отклонить комету от Земли. Похитив зонд, вы за несколько часов добились больше, чем экспедиция за все время пребывания здесь. Сначала я обиделся. Вы пошли на смехотворный риск — и победили. Вам улыбнулась удача — как в Гизе. Я потратил годы, вырабатывая лучшие стратегии, избегая искушения коротких путей, которые мне навязывали и которые, как правило, вели к неудаче, ругаясь, сражаясь и подгоняя себя до тех пор, пока не наступило окончательное истощение. Вы же прибыли ниоткуда, склонные только к личной выгоде, сделали одно сумасшедшее, безответственное погружение
Часть из перечисленного была правдой.
— Начинала я из личных побуждений, — призналась Пруденс. — Но когда поняла, что дело спасения Земли идет вкривь и вкось, решила отложить свои дела и помочь вам.
— Да, я только объясняю, как это выглядело с моей точки зрения. Знаете, каков был ваш шанс на успех?
Пруденс пожала плечами.
— Догадываюсь.
Сэр Чарльз простер руки.
— Я тоже так думал — вначале, пока не стал размышлять. Чужаки были внизу, все время были. Любой, кто посмотрел бы туда, мог их найти. Любой. Я мог сделать это давно, но даже не пытался. Удача? Не больше, чем был удачлив Колумб, когда собрался найти новый путь в Японию [15] , а закончил открытием Севмерики. Вот так. А вы удачу ухватили за хвост. Ваш шанс на успех равнялся одной сотой процента. То же самое было в Гизе… Мне жаль, что я не понял этого тогда. Теперь мы должны рассмотреть новую возможность. Мы обязаны найти способ сотрудничать.
15
Или авторы, или персонаж ошибаются: Колумб искал путь в Индию.
Пруденс не могла решить, искренен ли он, почувствовала нарастающий гнев и попыталась его подавить.
— Там, в Гизе, вы казались мне вспыльчивой, умной и нетерпеливой, неоправданно быстро делающей выводы.
Открылись старые раны…
— Чарльз, не думаю, что мы должны это обсуждать.
— К сожалению, должны. Вы говорите, что я украл у вас открытие. Виноват. Только имейте в виду: я не планировал кражу. Во всем, что последовало дальше… да, моя вина. Но когда вы в гневе выскочили из палатки, я остался — и был единственным, кто предстал перед СМИ. Я тоже жертва в каком-то смысле. Я пытался найти вас, однако…
— Жертва? Вы жертва? Вы получили все, а я ничего! Мое сердце до сих пор кровоточит! — Ее голос становился все громче; она почувствовала, что вот-вот сорвется на крик.
Сэр Чарльз поник, принимая обвинения. Внезапно он сменил тему разговора:
— Пруденс, ваша жизнь сложилась счастливо? Что-то в его тоне заставило ее ответить прямо:
— Она была трудной, Чарльз, можно сказать, проклятой. Но… если вы спрашиваете о счастье, то да. У меня были свобода, друзья, ожидание — и исполнение.
— Мне жаль, что я не могу сказать то же самое о себе. Думаете, у вас осталось бы все это, занимай вы академический пост?
Это ее разозлило.
— Чертов лицемер! Решили, что один честный поступок оправдывает жизнь, полную лжи?! Да это все равно, что влепить пощечину и заявить после, что цвет лица только улучшился!
— Извини, я имел в виду… — начал Чарльз. Ну почему все обсуждения с Пруденс заканчиваются таким образом?!.
Пруденс не слушала. Она ударила кулаком по столу и заорала.
Сила удара освободила ее ногу. Слабая связь липучек на обуви и на полу с треском разрушилась, и космистка взмыла вверх, все еще продолжая ругаться. Внезапная потеря достоинства — невыносимая для опытного космического волка — заставила женщину замолчать. Молчание дало ей время, чтобы осознать, что она делает. Перевернувшись вверх ногами и все еще медленно вращаясь, Пру начала хихикать.
Чарльз схватил ее за руки и притянул спиной к полу. К тому времени, когда Пруденс снова обрела устойчивость, оба хохотали от души.