Колесники

Стюарт Йен

— Возможно, ты и права, Кашина. Я сама спрошу Мозеса.

Как же у него получается управляться со своим даром? Мальчик был Посторонним, что, возможно, объясняло его странности. Женщины Деревни никогда не видели других Посторонних; предполагалось, что они не знают о существовании Внешнего мира. Но, конечно, женщины все знали и рассказывали детям, когда их отцов не было в пределах досягаемости, странные истории. Они рассказывали про совершенно невероятный мир с хижинами размером с гору и с животными, сделанными из жести, мир, где картинки двигаются и их цвета сияют как луна. И эти странные рассказы воплотились в Мозесе. Колдун он или нет, каждый в Деревне признавал, что мальчик владеет чудесным. Они назвали его Говорящим-с-Животными.

Глава 13

ДЕРЕВНЯ, 2219-й

Карлсон

крался между валунами безмолвной тенью. Он снова был в прекрасной спортивной форме, сухожилия и мускулы, ни унции лишнего жира. А еще он утратил наивность и стал гораздо более жестокосердным.

Он поглядел на свой уникомп. Отлично — одиннадцать хищников находились в пределах тридцатимильной зоны, а также самка с детенышем, а то и с двумя. Одним из побочных эффектов слежки, пусть не всегда эффективной, за миром диких животных, которую вела полиция Экобаланса, было то, что Охотники, внедряясь в ее компьютерные системы, могли использовать информацию для выбора своих жертв.

К тому же он поблизости от закрытой Деревни, где надеялся отыскать черного ребенка. Последние сведения Карлсон получил случайно. Охотник был весьма заинтересован в будущем Мозеса. Он намеревался удостовериться, что у мальчика нет будущего.

Кхи Минг-Кио достаточно внятно объяснил, что Карлсон в свое время допустил ошибку, сохранив жизнь Мозесу. В течение пяти лет Охотника использовали на самых опасных и сложных заданиях. Как Кхи и предполагал, Карлсон обладал несгибаемой волей и врожденным инстинктом кровожадного убийцы, способного не только выжить во время испытаний, но и извлечь из них выгоду. Не успел он поинтересоваться, почему с ним обошлись так сурово, как Кхи поздравил Охотника с окончанием передряги, а потом сжато, но выразительно дал понять, по какой причине его подвергли столь специфическому режиму, а еще спросил, что Карлсон сделает с мальчишкой, если когда-нибудь судьба сведет их повторно.

Карлсон энергично провел ребром ладони по горлу. Его затрясло от едва сдерживаемой ярости. Пять лет страданий! Пять лет отвратительнейших заданий, лакейской работы, скотской работы… И все из-за черномазого ублюдка, который оказался в ненужном месте в ненужное время!

Он не повторит ошибки.

Кхи был удовлетворен. Карлсон получил хороший урок и стал только крепче духом.

Между тем дело черного ребенка приняло совсем не тот оборот. В уме Кхи не укладывалось, как судьба позволила Мозесу выжить. По всей видимости, дурацкая случайность. Самый простой способ превратить поражение в победу — попросить помощи у традиционных богов. Несколько вознесенных молитв и щедрые пожертвования наличными помогут договориться с ними, или, что более важно, с теми, кто являлся их представителями. Глупо раздражать духовенство, тем более, существовала более или менее устоявшаяся практика. Кхи выяснил, что мальчик находится в руках его врага Дьен По-жу. Он напрасно тратил время, представляя, как этот факт будет использован для крушения его империи, и израсходовал впустую кучу денег, пытаясь обнаружить местонахождение ребенка. И вдруг понял, как ему добиться поставленной цели. Надо всего лишь прибегнуть к услугам Карлсона. Приведя в движение проходную пешку, Кхи с нетерпением ожидал, когда начнется эндшпиль.

К Охотнику вернулась благосклонность сильных мира сего — ему предоставили исключительные привилегии: свободу действий в любом регионе земного шара, оплату расходов на передвижение, лучшую экипировку из существующих на данный момент. А самое главное — выбор действий. Однако недвусмысленно дали понять, что привилегии продлятся ровно столько, сколько показываются внушительные результаты. И Карлсон раз за разом добивался таких результатов. Он прославился своими операциями. Его приемы стали среди Охотников легендой, хотя и слегка приукрашенной в пересказе. Его добыча приумножала казну Кхи Минг-Куо. Если клиент требовал

конкретную особь, Карлсон добывал это животное, где бы оно ни скрывалось и как бы тщательно ни охранялось. Он мог обойти самую хитроумную линию защиты и похищал редкие виды фауны прямо из-под носа у ротозеев-охранников. Его обучили вступать в бой как с оружием, так и без — он всегда был готов к единоборству. Как-то раз в течение двух бурных месяцев от его рук в разных операциях погибли четверо экополицейских, и в каждом случае он приумножал доходы сети магазинчиков Кхи, торгующих народными снадобьями.

Он тоже не остался внакладе, а его репутация взлетела на новую высоту.

Карлсон познал новые способы убийства. Однажды ночью он сидел в баре в Луанг Намса с лаосской стороны границы, ожидая финансовой смазки для безопасного перехода в Свободный Китай. Ему нравилось это тихое и спокойное местечко. И вдруг какой-то маленький неряшливый китаец разбушевался не на шутку, насылая проклятия на варваров, разрушивших ему жизнь. Охотник поставил буяну выпивку и попытался утихомирить, за что в последующие полчаса был вознагражден с лихвой — бессвязная речь Пуня, как бедолага себя именовал, повествовала о том, как маленький винтик из хорошо смазанной машины Белых Драконов был выдворен из Китая главарем своей банды. У него отобрали все документы, выперли за границу и послали куда подальше.

С этого момента Карлсон избрал новую линию поведения, объявив себя закадычным приятелем Пуня, и настоял на оплате за спиртное в течение всего вечера. Про себя Охотник считал, что Пуню повезло остаться в живых, но внешне всячески сочувствовал разглагольствованиям неудачника. Он не стал выяснять, каким образом варвары разрушили жизнь Пуню, но настойчиво, раз за разом возвращался к вопросу, бывал ли когда-либо его новый приятель за пределами Свободного Китая.

— Некоторым образом, — наконец снизошел китаец до прямого ответа.

— Это как? Или ты бывал за границей, или нет.

— Был, но только на вертолете. И притом ночью.

— Недавно?

— А вот и нет. Шесть, а может, и семь лет назад! Я ничего не видел. Даже одной ногой не ступал на варварскую землю.

Карлсон прикинулся простачком.

— Звучит довольно глупо. Ваш босс — довольно странный малый.

К этому времени алкогольные пары заставили Пуня вновь проникнуться уважением к прежним товарищам.

— Нет, босс у нас нормальный! Просто спецзадание. А вот пассажир, черный ребенок, точно был странноватый, не иначе колдун.

Сказанное Пунем заставило Карлсона подойти с осторожностью к подбору слов.

— Конечно, босс не рассказывал вам, откуда вы забрали странного ребенка-колдуна. Нет, он не доверил бы такую тайну ни…

Китаец развеселился.

— Что да, то да! И впрямь не доверил. Но я поинтересовался у пилота. Африка. Африка! Особое место, куда никто не может добраться. Даже варвары.

Карлсон напоил собутыльника до поросячьего визга, предложил где-нибудь переночевать и недрогнувшей рукой отправил на покой — на дно канала с перерезанной глоткой и тяжелой цепью, обернутой вокруг пояса. Наконец-то выяснив, где находится Мозес, Охотник не собирался идти на риск. Он знал, что должен доложить Кхи, но куда более эффектно было дождаться минуты, когда он сможет рапортовать о смерти мальчугана.

Перед Карлсоном стояли две задачи: вернуть леопарда и убить Мозеса. Он совершил типичную ошибку Охотника: решил справиться с ними в той же очередности.

Первой необычные следы обнаружила юная Киму. Отпечатки показались ей необычными из-за того, что Карлсон носил ботинки. Это Ведьма!.. Возбужденная девочка поспешила в Деревню, и вскоре до Мозеса дошла весть о следах. Не Ведьма — Посторонний!

На следующий день рано поутру Мозес и два мальчика постарше выскользнули из Деревни и вскоре сделали открытие, расстроившее их не на шутку. Они нашли следы леопарда и сопровождавшую их дорожку из капель крови. Мгновенно и без усилий Мозес сделал заключение: