Колесо Фортуны
Шрифт:
Екатерина отшатнулась.
– Ты еще хочешь лгать в свой оправданий?
– Матушка-государыня, как бы я посмел?! Может, на меня затмение какое нашло?.. Может, разумом помутился, только... Вот хоть руку на отсечение!
– - Плохой слуга отрубывают голова, а не рук!
По лицу Шкурина побежали слезы, он стукнулся лбом об пол, распластался, как перед иконой.
– Помилосердствуй, матушка-государыня! Хоть ради прежней службы помилуй... Я всю жизнь верой и правдой...
– Прошлый заслуг есть прошлый заслуг. Мне сейчас нужны верный слуга больше, чем прошлый...
– Казни, как пожелаешь, матушка, только не лишай своей милости...
–
Часа через три Шкурин опасливо постучал в кабинет.
Императрица была уже одета для малого приема, но утренний прием сегодня был отменен, Екатерина сидела над бумагами одна.
– Привел, ваше величество.
Екатерина кивнула. Шкурин втолкнул в кабинет старательно, но дурно одетого чиновника и закрыл за собой дверь. Чиновник неловко согнулся в поясном поклоне, потом выпрямился, но не до конца, а так и остался полусогнутым.
– Кто ты есть?
– спросила Екатерина.
– Зряхов, ваше величество.
Он был бесцветен, как моль, и голос у него был тоже бесцветным, даже как бы тухлым.
– Что значит Зрьяхов?
– Фамилие мое такое - Зряхов, ваше величество.
– Дворянин?
– Никак нет, ваше величество, солдатский сын.
– Почему ты есть согнутый? Ты больной?
– Никак нет, ваше величество. Это от нашего ничтожества и счастья лицезреть ваше императорское величество.
– Ты чиновник? Где служил?
– Состоял подканцеляристом в Тайной розыскных дел канцелярии.
– А теперь где?
– По упразднении Тайной канцелярии оставлен при сохранении в секретности бумаг и архива оной бывой канцелярии.
– Ты умеешь держать язык за зубы?
– Как же-с, ваше величество! Этому мы обучены, ваше величество. Двенадцать годов безупречной службы в Тайной канцелярии!
– Когда человек не умеет держать язык за зубы, он может совсем терять свой язык. Ты меня понимаешь? Но я умею награждать верный слуга. Хороший награда бывает за хороший служба. Я хочу давать тебе особый поручений...
– Живота не пожалею, ваше величество!
– Я сейчас пишу записка к командир Невский полка.
Когда он будет прочитал, отдай записка Шкурин - он поедет с тобой. Деньги на прогоны и прочее тебе тоже передаст Шкурин. Подойди ближе, Зрьяхов...
5
Зряхов боялся людей. Он не был трусом в обиходном смысле слова и в критические минуты, какие бывают в жизни каждого человека, обнаруживал если не храбрость, то достаточную решительность. И между тем страх не покидал его ни на минуту. Страх не перед физическим насилием, хотя в пору детства и отрочества частенько случалось ему отведать "березовой каши", а затрещинам и подзатыльникам счету не велось. От младых ногтей душа его была уязвлена собственным ничтожеством. Отца, солдата астраханского полка, Зряхов не знал, ибо родитель при невыясненных обстоятельствах погиб где-то на Оренбургской линии. Никакого вспомоществования вдове с мальцом выдано не было, и она, сколько помнил Зряхов, все время для прокорма состояла где-нибудь в услужении.
Сетуя на горькую участь свою, она не лучшую предугадывала сыну и с детства внушала ему две главные заповеди сирых и обиженных судьбой смирение и повиновение.
Войдя в лета, Зряхов вполне постиг эту премудрость, отчасти благодаря внушениям матушки, главным же образом, на собственном опыте. Вокруг жили люди, и каждый имел вес и
Так и сникнуть бы Зряхову в жалкой своей неизвестности, если бы в свое время преславной памяти государь император Петр Алексеевич не учредил сословия солдатских жен и детей. Сословие было хотя и многочисленное, но несколько странное. Ну что такое солдатский сын? Ни пава, ни ворона, никаких особых прав или привилеев.
Кроме одной - солдатских детей в первую очередь принимали в гарнизонные при полках школы. Приняли и Зряхова. Здесь он полною мерою узнал, сколь горек труд учения, но сладости плодов его вкусить не смог. В гарнизонной школе сначала учили грамоте, а потом по способностям - фортификации, артиллерии или какому-нибудь ремеслу, для военного дела полезному плотничьему, кузнечному и прочим. По мысли Петра, школы эти должны были готовить для войска низовые, так сказать, технические кадры. В школе Зряхов во всю силу применял внушенные матушкой добродетели - смирение и повиновение, но прибавил к ним и третью - старание. Однако ни одна из них и все вместе не помогли. Грамоте Зряхов научился, но далее, несмотря на порку, никаких способностей к военным наукам не оказал, к рукомеслу же был способен еще менее ввиду крайней мозглявости и хилости.
По той же причине его не взяли и в солдаты, хотя тогда лошадей для службы отбирали не в пример придирчивее, чем рекрутов.
Какое-то время Зряхов недорослем сидел на шее у матушки, она же, заливаясь горючими слезами, валялась в ногах у своих благодетелей - мелких чиновников, вымаливая милости и покровительства для незадачливого сына. Вымолила. Приняли Зряхова служителем в Тайную розыскных дел канцелярию. Все важные пакеты отправлялись особыми курьерами, а Зряхов за несколько целковых в год был, в сущности, на посылках и в услужении копиистов и подканцеляристов. На службе помыкали им кто и как хотел, но дома и по соседству отношение к нему изменилось. О том, чем он на службе занят, Зряхов никому не сказывал, но помянуть место службы случая не упускал, и его уже не задирали, не шпыняли, не вышучивали на каждом шагу, а потом стали относиться если не с почтением, то с опаскою. И Зряхов понял, что это враки, будто не место красит человека, а человек красит место.
Место зряховской службы не украшало, оно устрашало!
А это как раз и было тем, в чем так нуждался Зряхов - заслоном, защитой от ухмылок, издевок и поношений.
Уразумев это, Зряхов не просто усердствовал, а прямо из кожи лез, дабы в службе той укрепиться и, сколь возможно, продвинуться. В гарнизонной школе его обучили грамоте, до сих пор пользы от того не было никакой склонности читать Зряхов не имел, да и читать было нечего, писать же вовсе надобности не возникало.
Но здесь он увидел, сколь могущественным, можно сказать, всесильным является нехитрый инструмент, сделанный из маховых гусиных перьев. На остро заточенном кончике его висели не только покой или полная разруха человеков, но самые их судьбы и даже жизнь!..