Колесо превращений
Шрифт:
В очередной раз поймав себя на том, что напряженно прислушивается к звукам за своей спиной, — не послышится ли вдали дробный стук копыт? Милав, досадуя, стеганул ни в чем не повинного коня и понесся вперед с такой скоростью, словно за ним гнался сонм ужасных демонов. Кальконис с Ухоней без лишних слов последовали за ним. Все понимали: нужно поскорее оказаться подальше от оставшихся за спиной росомонов, чтобы даже сама мысль о возвращении в отряд стала бы невозможной…
Первую ночь они провели в каменном мешке, имешем только один вход.
Разговор у ярко горевшего костра не клеился. Милав понимал, что его унылый вид действует на товарищей не лучшим образом, поэтому постарался пересилить себя. Он завел разговор с Кальконисом о маршруте их движения, даже не пытаясь скрыть наигранную веселость голоса, не совсем соответствующую настроению путешественников.
— Что вы знаете о перевале Девяти Лун? — спросил Милав Калькониса после того, как они перекусили вяленым мясом и расположились у догорающего костра, не забывая наблюдать за входом в их природную крепость.
Сэр Лионель откликнулся сразу — теперь вся ответственность за выбор пути лежала на нем, и он в течение дня обдумывал маршрут движения по стране вигов. Он пытался вспомнить все, что когда-либо слышал о перевале Девяти Лун, представлявшем собой почти непреодолимое препятствие на пути в страну Виг.
— Все, что я знаю, — заговорил сэр Лионель, задумчиво глядя на гипнотическую пляску огненных языков умирающего костра, — мало кто отваживался проникнуть в страну Виг через перевал Девяти Лун.
— Неужели это единственный путь к вигам? — удивился Ухоня.
— Конечно нет, — ответил Кальконис. — Можно спуститься на юг, дней через десять будет другой перевал — Бычье Ухо. Но это излюбленное место горгузов, грабящих караваны. Я слышал, что той дорогой ходят только караваны в триста-пятьсот повозок. На такие крупные отряды горгузы-пакостники не нападают.
— И это все?
— Можно спуститься еще южнее: переход в пятнадцать-двадцать дней — и начинаются предгорья, есть много троп, по которым можно преодолеть горы. Но там владения кочевников. Наши северные лошади против их быстрых скакунов что Ромулка-стрела из сотни Вышаты против крестьянской телеги, запряженной мулом. В случае погони у нас нет никаких шансов.
— Н-да-а… — почесал ухо Милав. — Выходит, кроме этого перевала у нас нет другой возможности проникнуть к вигам?
— Есть еще один путь, — пояснил Кальконис, — по морю.
— Нет! — возразил Милав — На корабль нам никак нельзя — слишком уязвимы мы в море. Викинги не станут вникать в хитросплетения нашей внешней политики
— Я так понял, — подал голос Ухоня, — нам остается только перевал Девяти Лун?
Кальконис пожал плечами:
— Я вам рассказал обо всех способах проникновения в страну Виг. А уж каким путем вы решите идти — дело ваше.
Милав
— Надо понимать, уважаемый сэр Лионель, что своим ответом вы перестраховываетесь на тот случай, если нас впереди подстерегают… э-э… неожиданности?
Кальконис прятать глаза не стал.
— Я хорошо помню, на каких условиях иду с вами, — сказал он. — И уж поверьте, не ответственности я боюсь, потому что в любом случае нам не грозит увеселительная прогулка!
— Да уж… — пробормотал Ухоня.
— Хорошо, — сказал Милав, внимательно глядя на Калькониса. — Я спрашиваю ваше мнение: какой вариант из всех, вами перечисленных, вы считаете самым безопасным?
— Боюсь, что безопасных нет, — пожал плечами сэр Лионель.
— И все-таки? — настаивал Милав.
— Я выбрал бы морской путь, — ответил Кальконис. — Если идти на небольшой лодке вдоль самого берега, не выходя далеко в море, есть шанс преодолеть горы более или менее спокойно.
— Сколько на это понадобится времени? — Казалось, Милав в чем-то стал сомневаться.
— Мы находимся перед самой высокой точкой горного хребта, — пояснил Кальконис. — До моря идти не менее двух недель. Несколько дней на поиски подходящей лодки. Ну и плыть не менее десяти дней.
— Значит, месяц… — подытожил Милав.
— Около того, — согласился Кальконис.
— А если мы пойдем через перевал Девяти Лун?
— Три дня подниматься, — стал подсчитывать сэр Лионель, — не менее суток на самом перевале и около трех, дней уйдет на то, чтобы спуститься в долину.
— Итого неделя… — задумчиво пробормотал Милав.
— Неделя, — согласился Кальконис. — Но только в том случае, если с нами ничего не случится.
Милав посмотрел на Калькониса испытующим взглядом.
— А что может случиться?
Сэр Лионель развел руками.
— Боюсь, я не смогу точно ответить на ваш вопрос, — пояснил он свои телодвижения. — Я не встречал никого, кто сам пересек перевал, а потом поведал об этом людям.
— Но все же кое-какая информация у вас есть? — поинтересовался Ухоня.
— Есть! — Глаза Калькониса загадочно блеснули.
— И что же это? — Любопытный Ухоня расплылся над Кальконисом огромным розовым ухом, словно боялся пропустить хоть один звук в его рассказе.
— Говорят, — заговорил Кальконис, — я подчеркиваю слово «говорят», ибо не знаю никого, кто бы собственной ногой коснулся заветных камней, — свое название перевал Девяти Лун получил за то, что там, на вершине, счастливчику, добравшемуся туда, открывается чудесное видение. Ночью, когда камни звонко трескаются от нестерпимого мороза и больше ничто не нарушает первозданного великолепия горных теснин, на совершенно безоблачное небо выплывают девять лун. Все они разной величины и разных цветов, словно сама богиня радуги Ирида искупала каждую луну в отдельном цвете. Говорят, зрелище это настолько прекрасно, что мало чей рассудок устоял под натиском умопомрачительного великолепия!