Колесо судьбы. Канон равновесия
Шрифт:
— Волчик! — выпалило чудо, глядя на меня глазами честного-пречестного котенка, насмерть загрызенного любопытством. — А откуда берутся котята?
Я поперхнулся чаем, которого сдуру решил в этот момент глотнуть.
Котята?! Это в смысле дети, что ли?! Пытаясь откашляться я лихорадочно соображал, за какой из известных мне ответов ее отец не свернет шею. Картина выходила удручающе печальной в любом случае…
— Капусту я уже проверяла! — заявила Рыська, по-взрослому уперев лапки в боки. — Так что не ври мне!
— Э-э… Дрейг приносит! — брякнул
Совсем было обленившийся Айфир дернулся, а мы дружно уставились на него.
«Ну подыграй же!» — отчаянно взвыл я.
— А это… д-даааа… — не очень уверенно протянул Айфир, бегая глазами по сторонам.
— А где они?
— А это… — дрейг приподнялся и картинно развел лапы. — У меня котята того… Уже кончились.
— А ты мне покажешь, где ты их берешь? — подскочила к самой морде юная кхаэлья. — а возьми меня с собой, когда разносить будешь!
— Дык, нескоро ж еще-то… — попытался отмахнуться Айфир. Не тут-то было — любопытный детеныш начисто забыл про меня и засыпал его вопросами. Дрейг еле успевал отговариваться.
«Ну, Волчара, я тебе это еще припомню!» — ворчливо пригрозил он мне вдогон, едва я собрался скрыться от солнца в доме.
Из таких вот каждодневных мелочей складывались годы и годы без власти и интриг. Зато они наполнены были обучением всему — от основ сплетения Стихийных потоков и ювелирного управления вероятностями до изучения сотен редких томов из Котовой библиотеки, от фехтования по утрам и вечерам до починки прохудившейся кровли дома. Настоящая жизнь царила здесь и сейчас. В ней была семья, были те, кому я нужен просто так, и порой хотелось плюнуть на все и остаться навсегда, но…
Самое подлое, что относительно Рыськи я был выдернут на Хэйву из прошлого, и до следующей нашей встречи мне пришлось бы ждать не одну тысячу лет… Совесть за то, что влюбился в ребенка, меня не грызла — время проходит, и дети вырастают, все без исключения. А столь глупые человеческие понятия, как «неравный брак» бессмертных волнует мало…
Перед тем, как открыть для меня портал, Владыка Кетар уронил слова, которые потом веками подхлестывали не хуже плети.
— Люба моя дочь, по глазам вижу. И не отпирайся, все равно не поверю. Времени будет у тебя вдосталь. И если докажешь, что достоин ее мужем и повелителем стать, что сумеешь ее защитить — получишь. По всем канонам, я сделаю вас единым целым.
— Древние вроде тебя никогда и ничего не делают просто так, — ответил я, нисколько не сомневаясь в своих словах. — Что от этого союза получишь ты?
— Всеобщее благо, — спокойно ответил Светлейший. В его звериных жутковатых глазах читалось только безмятежное спокойствие, а кошачье добродушие могло обмануть разве что человека. Или детеныша, птенца неопытного. Можно было не сомневаться, что Кетар строит грандиозные планы, вплетая в них не только меня и свою дочь, но и собственных амиранов-князей, и даже мою кланмастерскую гвардию. А спрашивать… бесполезно. Пока не сочтет, что пришло время поделиться, ответа
Ну и я спорить не стал — благо так благо. Вопрос лишь в том, насколько оно совпадает с благом каждого существа в отдельности. Но и это мы со временем проверим, не даром учены… Учитель метался по круглой площадке Колонн в бешеном танце, Сила хлестала, била в одну точку. С треском проскочил разряд, пространство и время сжались, переплетаясь, поменялись местами. На прощание он притиснул меня к себе, так что от жара перехватило дыхание — и толкнул в раскрывшийся молочной белизной зев портала.
Меня с невероятной силой размазало по ткани реальности, закружило, понесло… Перед глазами проносилась звездчатая чернота междумирья, то скручивалась в причудливые спирали, то распрямлялась. Это длилось один бесконечно долгий вздох. А когда мне стало не хватать воздуха…
«Прощай, Мать-Хэйва» — подумал я.
…И грохнулся спиной на кучу щебенки. От смачного ругательства не удержался. Родной десмодский воздух влился в легкие вместе с гарью и сажей, металлическим кровяным и морским горько-соленым привкусом.
Пороховой склад догорал. Вместе с портом. Редкие язычки пламени еще гуляли по закопченным балкам и плитам, в воздухе снежинками кружился пепел. Под одной из этих балок должен был лежать я, сплющенный в кровавую лепешку, не подлежащую регенерации. Вместо этого я валялся на припорошенной пылью и пеплом куче щебня, спустя час или два после взрыва и задолго до рождения вдруг появившейся у меня невесты. И выглядел не так, как должен был бы: совершенно целый, отъевшийся в кхаэльском доме, даже одежда на мне была хэйвийского кроя.
Изредка проглядывающее из-за туч и клубов дыма солнце не обжигало кожу, ласково гладило. Вот, что значит возросшая сила. А спина после удара об острые камни болела зверски. От прыжка сквозь портал мутило. Я лежал, смотрел в небо и со вкусом перечислял все хильденские родственные связи, какие только мог придумать.
В стороне послышались чьи-то поспешные шаги. Я в последний раз припомнил троюродную матушку самого Лорэт Алден и шустро скатился со своего лежбища. Расслабился за три сотни-то лет, распустился, отвык врага за версту чуять! Да и переход мне мысленный слух отбил начисто — я совершенно не мог понять, кого это принесло по мою матерящуюся душу.
Это оказался мой риану. Разэнтьер. Весь черный от копоти, в помятых и наполовину сорванных доспехах, с безумным взглядом желтых глаз. Едва не споткнувшись об очередную балку, он замер как вкопанный и долго потерянно глядел на меня, не зная, то ли за шпагу на боку хвататься, то ли падать в обморок, то ли вовсе бежать куда подальше от страшного призрака.
Ну да. Сначала он наверняка почувствовал мою боль, потом от удара по голове связь резко оборвалась, а потом был взрыв.
— Разь, это я. Со мной все в порядке. Я живой и не прозрачный, видишь?