Колхозное строительство 3
Шрифт:
— Вы же там уже строите санаторий, мне говорили.
— Не услышали вы меня, Андрей Андреевич. Я совсем про другое говорил.
— Мой ответ — нет. Помощь от немцев неприемлема.
Вот и поговорили. Пусть свои люди умирают. Зато ни в одной газетёнке на Западе не появится статейка о том, что ФРГ помогает СССР. Политика! СССуки. Разваливать страну надо. Или этих валить.
Глава 26
Мне кажется, что госнаркоконтроль уделяет мало внимания людям, которые придумывают узоры для ковров.
Жена — мужу: — Вова! Купи
— Пока летай на метле!
— Марк Янович, привет! Как поживаешь? — Пётр проконсультировался у знающих товарищей по одному запущенному делу. Те хмыкнули, сказали, что у кого другого бы могло и плохо закончиться, а ему можно и попробовать. Ещё подумал и плюнул на страх. Позвонил.
— Да вашими молитвами, товарищ министр. Жив, здоров, пополнения семейства ожидаю, — похвасталась чёрная трубка.
— О, как! Поздравляю. Правда, ты мне сейчас карты слегка перемешал. А что у Петра? Он уже приехать должен, а всё нет. Ни звонка, ни письма.
— Дак и у него то же счастье. В смысле то же самое. Жена на пятом месяце. Он как с соревнований приехал, в больницу загремел. Оказалось на двух рёбрах трещины. Не лёгкий видно это хлеб — классическим борцом подрабатывать.
— Не знал, а что он молчит. Забрал бы в Москву в хорошую больницу.
— Ну, и у нас не плохая. Завтра выписывают. Да, Пётр Миронович, ты про два автобуса-то не забыл? — вот, ведь, сущность вылезет.
— Не забыл Марк Янович. Будут автобусы и персонально для председателя колхоза ещё один маленький. Типа рафика нашего. Тоже «Мерседес».
— Нет, есть бог на небе, и зовут его Пётр. Или он только ключник? От погребов райских! — лесть, а приятно.
— Марк Янович, я хотел вам головной боли подкинуть. Не против?
— А навар с той боли будет? — смеётся, гад.
— Честное слово, будет. — Ну, кому-то точно.
— Тогда не томите. Готов выслушать приговор.
— Товарищ Макаревич, есть предложение забрать ковровое производство в колхоз «Крылья Родины». Станки в бывшем бомбоубежище как бы и ничьи, сами ведь делали. Я закажу на завод. Ещё пять сделают. Бомбоубежищ в городе хватает. Займём ещё одно. Все женщины пишут заявление об уходе, а потом к вам на приём. А вы подумайте и о строительстве нормального здания. Нечего по подвалам здоровье гробить. И ещё, вы поспрошайте всех узбечек, и вашу тоже, может там, в Ташкенте, ещё кого переманить можно. Пару дивчуль. Гарем себе организуете.
— Забавное предложение. Понимаю, что времени у меня на размышление — пока спичка горит. Ну, вот, догорела. Задаю ряд вопросов. Нитки? Стрижка? Реализация, не в смысле, где взять покупателей, а в смысле ОБХСС? — Ага. А мы знаем ответы. Подготовились.
— По порядку. Нитки будет сначала присылать заграница. С французским бароном я договорился. Он купит, вам продаст. Потом нужно поискать и у нас в стране. Проблема с окрашиванием. Может, придётся и красильню организовывать. Будем краски покупать опять у буржуя. Со стрижкой проще, тот же Серов и подстрижёт за денежку малую. Вы предприятие, они — предприятие, заключаете договор и всё. Ну, а если будут дёргаться, то найдём на них управу. Не на Марсе живут. Подскажем, откуда ветер дует. По реализации ещё проще. Вы — предприятие! Мёд же будете продавать? Ответил?
Трубка помолчала, помолчала, да и выдала.
— Я так понимаю, что один из первых ковров будет с портретом Брежнева?
О,
Глава 27
Школьный педсовет:
— А давайте откроем в школе курилку? Всё равно ведь дети курят.
— Да ладно. Пусть курят в рюмочной.
«Милый дедушка, Константин Макарыч! — писал он. — И пишу тебе письмо. Поздравляю вас с Рождеством и желаю тебе всего от господа бога. Нету у меня ни отца, ни маменьки, только ты у меня один остался». — Пётр отложил книжку и непонимающе посмотрел на дочь, наклонив голову.
— И в чём проблема? Зачем ранцами кидаться?
— Ну, нам в первый же день школы вон сколько задали. И прочесть и на вопросы ответить, — Штелле глянув учебник ещё раз. Вопросы?
— Давайте охарактеризуем главного героя, составим словесный портрет Ваньки Жукова.
— Как написано письмо: соблюдает ли Ванька правила вежливости?
— Представьте, что вы можете встретиться с Ванькой. Что бы вы ему сказали?
— Как Ванька подписал конверт? Какой адрес он указал?
— Как вы думаете, получит дедушка это письмо?
Вопросы как вопросы. Всё ясно из текста.
— Таня, а ты вообще прочитала рассказ? Посмотрела? Он что в аниме?
— В чем? Мультик есть?
— Не знаю, есть, наверное. Всё давай садись, читай, а я тебе сюрприз приготовлю. Завтра точно пятёрку получишь.
— Правда?
— Ну, не к лицу взрослым дяденькам детей обманывать.
— А Машка послезавтра точно прилетит? — лишь бы не учить.
— Таня, иди, читай, а я тебе напишу продолжение этого рассказа.
— Пиши, давай быстрее, я скоро прочитаю, — унеслась.
Ну, что ж, назвался груздём.
Незаметно пролетело пару лет. Вот только ещё ходили, колядовали девки, разукрашенные, с молодыми парубками, а уже и пасха с её цветными яичками и христосованием. Манька, соседская девка, всего его обмусолила, пахнув на прощанье чуть хмельным духом и огуречным рассолом. Дурындища. И вдруг солнце выскочило из-за туч и давай забытую зимой землю обихаживать. Пригрело воробьёв на заборе и кошку деда Еремея, что наискосок от их дома, которая за теми воробьями приглядывала. Не дай бог, свалятся с забора, да под колёса брички господской попадут. Беда. Вот и сторожила непутёвых.
Почки в один день набухли и выстрелили зелёными искорками листочков молодых. А следом и вишня зацвела, а через пару дней и яблони по всему Китай Городу. Пчёлы труженицы проснулись, облетели, проверили всё и принялись за работу. Коротко лето, а мёду-то много собрать надо. И себе и человекам беспутным, они ведь не умеют.
Только вроде бегали соседские пигалицы, обрывали жёлтые звёздочки мать-и-мачехи на венки, а уже идут по улице мужики с косами. На покос. Хорошо там. Ваньке бы с ними, да ребёночек хозяйский ревёт целыми днями, первые зубки у мальца режутся. А за косарями чуть погодя и бабы с серпами тронулись. Ну, прямо, как в деревне. Одно название — город Москва. Ещё чуть и дождики зарядили осенние, смывая летнюю коричневую пыль с застеклённых окон первого этажа мастерской сапожника Аляхина.