Колхозное строительство 5
Шрифт:
Второй тайм не играли. Нет, футболисты вышли на поле и даже по мячу пинали, но все передвигались с высунутыми языками и только делали вид, что играли. Понятно. Акклиматизация к горам. Там на 3–4 день наступает достаточно длительная фаза (5–6 дней) пониженных функциональных возможностей организма спортсменов. Вот в эту ямку и влетели. Доиграли с тем же счётом — 2:1.
Третий матч с Таиландом играли в основном запасные. Тем не менее — 10:0.
А вот Болгария выиграла у Гватемалы — 2:1.
В
Матч описывать не стоит. Скучная игра в обороне. Обе команды ещё толком не восстановились. Итог — 1:1, и в дополнительное время ничего не изменилось. Опять монетка! И опять капитан нашей сборной Альберт Шестернёв выбрал орла, и снаряд в ту же воронку не угодил. Монетка в 50 сентаво звякнула о бетон и показала голову индейца. Команда СССР в полуфинале вышла на хозяев олимпиады.
Событие пятьдесят восьмое
— А Виктор вчера играл на фортепиано!
— Ну и как?
— Выиграл, теперь не знает, куда фортепиано в квартире ставить.
К игре с Мексикой пришли в себя. Начали вообще замечательно, к пятнадцатой минуте уже вели 2:0. Забили Стрельцов и нападающий московского «Динамо» Геннадий Еврюжихин. Оба с игры, при активной помощи Сабо и Воронина.
Потом попёрло хозяевам: Моралес забил после подачи углового на 39-й минуте, а сразу после перерыва, в похожей ситуации, тоже с углового, но после отскока от нашего защитника, отметился Родригес — 2:2.
Как там шутят комментаторы — не успела закончиться сорок восьмая минута второго тайма, как началась сорок девятая. После розыгрыша с центра Еврюжихиным мяч попадает к Игорю Численко, тот посылает его Стрельцову. Того плотно опекают и почти отбирают мяч, но Эдуард в последнюю секунду отдаёт его набегающему Еврюжихину, и Геннадий с двадцати метров отправляет круглого в девятку.
Потом целый тайм отбивались от сумасшедших атак хозяев. Спасибо Яшину — раз пять могли забить. Кто-то молился, и православный бог победил католического. Вышли в финал, на Венгрию, которая разорвала японцев — 5:0.
Финальный матч состоялся в последний день. Четыре дня было у команд для восстановления. Мексиканцы за третье место уступили японцам, очнувшимся после нокаута от Венгрии — 0:2.
Открыли счёт наши — на 22-й минуте забил Воронин. Потом Венгры устроили русским тотальный футбол. Они просто рвали оборону сборной СССР! Удар за ударом сыпался на ворота Яшина. Счёт мог бы стать и 10:1, но лучший вратарь мира пропустил только два. Пшикать второй раз нельзя, а команда расклеилась. Игра не шла. Тем не менее, Пётр зашёл в раздевалку и сказал игрокам, мол, рядом с ним на трибуне сидят Гагарин и Будённый — и они плюются. Им стыдно, что они с вами из одной страны. А ещё рядом сидят две маленькие
— Не буду вам ни машин обещать, ни квартир. Вы взрослые мужики. После матча просто объясните Гагарину и двум девочкам, почему вы проиграли. Я их сюда приведу.
Что уж подействовало — чёрт его знает, но собрались и два мяча с розыгрыша угловых закатили непобедимым венграм.
Пётр не обманул — Гагарина с Будённым и Машу с Таней привёл.
Обниматься.
Интермеццо 10
Встретились раввин, мулла и батюшка, долго спорили насчёт веры,
и решили, что лучшая вера — Вера Брежнева.
Марсель Тимурович Зарипов, председатель колхоза «Верный Ленинец», открыл бутылочку пивка и протянул Закиру Юнусову. Бригадир строителей посмотрел на небеса, не подсматривает ли Аллах, и принял бутылку. Не мог всевышний видеть: они сидели в бытовке, что пристроена к свинарнику. Негоже Аллаху за свиньями приглядывать, свинья — животное нечистое. Председатель достал из холодильника «Юрюзань» ещё одну и, открыв об угол стола, присосался.
— Хорошо. Закир, когда уже эти ваши свадьбы закончатся?
— Так кто тебя заставляет пыт, Марсель-ага? И меня ещё заставил. Всё больше не уговоришь. А свадьбы? Дай посчитать. Азиз, Алишер, Кетмон, Нодир, Тахир и Турсун. Сколько получилось?
— Сопьюсь.
— Э! Зачем так говорыш? Вон Афоня — и то пыт не стал, только всё к невесте целоваться лез. Хорошо, Улугбек спокойный — а вот Алишер через нэдэлю ему точно нос свэрнёт.
— Он же вас всех своими детьми считает. Своих-то нет. Два сына в войну погибло.
— Надо его на бабе Мане женыт, — предложил Закир, отставив на подоконник пустую бутылку.
— Он уже с ней сходился, так она его выгнала через неделю.
— Ц-ц-ц, тогда он пил. Сейчас другой Афоня.
— Их дело, пусть сам со своими бабками разбирается. Закир, а чего не едут-то твои? Дома построили, деньги вбухали. Ты же говорил — почти сто человек приедет, а пока и пятидесяти нет.
— Э, гадство! Нэ отпускают. Кто две нэдели заставляет отработат, кто ваабще тэряет заявление. Прыедут. Сейчас уже снэг скоро ляжет. Работы мало, — бригадир глянул в окно, не идёт ли и вправду снег.
— Тут ко мне из Ивановской области три девушки просятся. В ковровый цех. Но просят тоже дома им построить.
— Конэшно, бэри, Марсель-ага! У нас вон парнэй чут нэ два дэсятка холостых. Переженятся и получат дом. Опять на свадбе погуляем.
— Да, так и сказал. Ну, подожди, что там по радио говорят.
Замолчали.
— Плохо.
— Ты даже не представляешь, Закир, насколько плохо.
— Пётр Миронович?
— И Пётр Миронович, да и мы с тобой.
— И что дэлать?