Колхозное строительство 72
Шрифт:
Интерлюдия двадцать вторая
Разговаривают две женщины:
– Вот у тебя муж – моряк дальнего плавания. Ты его видишь неделю в году. Как ты терпишь?
– Неделю-то?
Морская примета: если чайка летит жопой вперёд, значит ветер очень сильный.
Контр-адмирал Жан Лакруа, сын известного флотоводца Второй Мировой вице-адмирала Эмиля Лакруа, вышел на мостик и посмотрел на юг. За ним в лёгкой утренней дымке топал флот Пятой республики. Всё лучшее, что Франция смогла собрать для отправки в Индокитай.
Флагманом шёл авианосец
Ещё чуть позади телепалась, сдерживая эскадренный ход, пара заправщиков. Где находились три дизельные подводные лодки, приданные флоту – ведали только их капитаны. Где-то поблизости. Ну, и в середине ордера шли два попутчика. Первый – трамп «Элизабет», гружённый парой тысячей вёдер с саженцами кофейных деревьев, а второй – совсем уж необычный кораблик, навязанный им в попутчики премьер-министром Республики Сингапур Ли Куан Ю. Это был захваченный в ходе второй мировой войны японский минный заградитель типа «Окиносима», назывался он KD Singapura. Кораблик был немаленький – метров сто двадцать длиной и более пятнадцати шириной. Даже свой гидросамолёт имел. Единственным минусом было то, что ветерану насчитывалось почти тридцать лет, и он страшно устарел, хоть и мог ещё делать узлов семнадцать. Ну, быстрее и не надо – сами французы из-за разномастности своих кораблей тащились в лучшем случае на пятнадцати.
Цель у французского флота была такая: взять под свою руку как бы ничейные Парасельские острова. Для этого идти под главные калибры американских линкоров было необязательно. Однако имелось и второе задание: сопроводить до Северовьетнамского порта Халонг торговую коробку «Элизабет» с этими треклятыми саженцами. На входе в Тонкинский залив контр-адмирал Жан Лакруа решил сделать остановку и разведать дальнейший путь. Оставалось пройти около двухсот миль, и визуально американцев не наблюдалось. Один эсминец он отправил севернее, пройти вдоль китайского острова Хайнань, в ходе боёв за который США потеряли целую кучу самолётов и морских пехотинцев, а второй, «Сюффрен», должен быть обследовать проход вдоль вьетнамского побережья.
Вернулись через пять часов, оба с одинаковыми новостями. Американцы есть и там, и там. У Хайнаня стоит авианосец с кучей мелочи, а пятьюдесятью милями дальше вдоль побережья Вьетнама прохлаждаются два линкора, и тоже несколько корабликов поменьше. Блокаду осуществляют. Французский флот был сильнее американских эскадр по отдельности. Очень не хотелось адмиралу Лакруа вступать в конфронтацию с недавними союзниками по блоку НАТО, но был прямой приказ: сопроводить идущий под советским торговым флагом трамп «Элизабет» до порта Халонг. Приказ, мать его, есть приказ! Ладно, один авианосец – менее страшная сила, чем два линкора, решил Лакруа и приказал проложить
Ошибся… Не те времена. И спутники есть, и локаторы, и самолёты. Заметили, и несколько эсминцев двинулись наперерез. Американцы начали резво, но когда увидели весь ордер, тут же сбросили ход чуть не до нуля, а потом довольно долго шли параллельно. Адмирал уже думал, что пронесло, но тут бывшие союзники вышли на связь и приказали остановиться и назвать цель визита.
– Передай им: «Не ваше дело», и не сбавляйте ход, – обратился он одновременно и к радисту, и к капитану «Арроманша».
Там начали кричать. Ещё ведь сдуру пальнут из чего – тогда придётся их топить, а это самый настоящий Casus belli. Нет, не решились. За последние несколько недель США столько раз в этом районе отгребали по самое не балуйся, что перспектива вступить в войну ещё и с Францией, имея гораздо меньше сил, их не вдохновила.
И опять контр-адмирал Жан Лакруа подумал, что пронесло – но тут по курсу стали всплывать две подводные лодки, а потом слева на юго-западе появились линкоры, а справа стал нарастать тушей огромный авианосец. Теперь силы стали равны. Да какой там «равны»! Где старик «Арроманш», и где эта почти стотысячетонная елда на атомном ходу!
– Поль, – обратился он к капитану авианосца, – подними парочку звеньев, пусть ребята посмотрят на это сверху и доложат, что творится вокруг, пока не стемнело.
Теперь оставалось ждать. Сообщения от пилотов и от оператора за локатором поступили одновременно.
– Сзади больше десятка кораблей. Есть здоровые.
– Вижу курсом зюйд множественные надводные цели.
– Мать… в клещи берут. Что там, Поль, сколько до этих с зюйда? – пора разворачиваться – совсем было решил адмирал, но тут приближающиеся корабли подали по радио условный сигнал. «Операция „Палка“». Повторяю: операция «Палка».
– Русские?! Я до последнего не верил, что они придут, – хмыкнул адмирал и дал команду радисту: – Передай американцам: «Ваш курс ведёт к опасности».
– Ваш курс ведёт к опасности! You are steering a dangerous course! Повторяю…
С американца тоже взлетели самолёты, рванули на юг, но уже через пять минут вернулись. В эфире затрещало, а потом произошло то, что потом Жан Лакруа будет с гордостью рассказывать внукам. «Полосатые» сдулись! Они стали расходиться, уступая дорогу более сильному.
– Мир меняется, Поль. Янки, получившие по зубам – уже не те янки. Берегут оставшиеся зубы. Передай всем: «делай как я», и полный вперёд. Нам ещё больше сотни миль тащиться.
Событие двадцать третье
Приходит мужик в магазин стройматериалов. Продавец ему:
– Судя по вашей физиономии, вы пришли за кирпичом?
Ответ на вопрос «Будет ли объект сдан в срок?» был написан прямо на заборе стройки.
Помяни чёрта. Он и позвонит.
Долго ворочался после звонка Бика – нет, не тревога, просто мысли в голове копошились, да ещё цикады устроили такой гомон, что поневоле позавидуешь северянам. Закроешь форточку – духота, включишь кондиционер – он рычит похлеще цикад. Надо какую-нибудь систему рекуперации воздуха заказать. Почему кондиционер должен обязательно быть в комнате? Пусть где под домом, и помощнее, чтобы на все комнаты хватало. Смогли же это сделать в сталинских высотках.