Колхозное строительство 8
Шрифт:
В конце концов получилось, что Киссинджера не успели внести в агентурный аппарат КГБ. Короче говоря, его рука, которая уже была занесена для того, чтобы поставить подпись, остановилась. И слава Богу, потому что через две недели Киса всё-таки стал помощником. Мне это всё перед моей последней встречей с Киссинджером рассказал присланный специально Захаровым сотрудник КГБ.
— Дела! На самом деле хорошо, что одумались, — Громыко от таких новостей потянулся за очередной сигаретой. Закурили вновь и остальные.
— В общем, получается, что лучше сейчас и не лезть к нему. Это самый крайний козырь — да
— Не остановить, — потушил сигарету Малик.
— Скорее всего, Яков Александрович, тут ваше «вето» не поможет. Китай, обстреляв и, главное, сбив, самолёт США, сам начал войну. Как думаете, чем ударят?
— По Шанхаю отработает корабельная авиация, думаю, обычными боеприпасами — всё же огромный город. А вот к заводам по производству ядерного топлива и материалов в городах Ланьчжоу и Баотоу полетят стратегические бомбардировщики с ядерными бомбами. До испытательного же полигона в Синьцзяне на северном побережье озера Лобнор достанут только ракеты — а это уже не сильно и далеко от границ с Казахстаном.
— А мы, значит, только зрителями будем? — недовольно потеребил ухо Громыко.
— Ну, да — посмотрим, сидя в первом ряду, и осудим.
— Пойдёмте, Анатолий Фёдорович, с Москвой свяжемся. Может, там что новое есть?
Событие восьмое
— Расскажите, подсудимый, как вы совершили ограбление?
— Какое ограбление, гражданин судья? Они сами попросили.
— Как это?
— Ну, подходят ко мне вечером два мужика и говорят: «Снимай часы и ботинки!». Я и снял. С одного — часы, с другого — ботинки!
Танирберген Жалмагамбетович Жалмагамбетов, начальник УКГБ Алма-Атинской области, сидел на стуле перед Тишковым и потел. Это был высокий, дородный, мордатый мужчина с совершенно чёрными волосами и такими же чёрными брежневскими бровями. Петру тут по секрету сказали, что полковник к тому же ещё и писатель — его авторству принадлежат повесть «Троцкий в алма-атинской ссылке». Попросил достать почитать. Принесли — прочитать вот только не успел, завертелись дела.
— Танирберген Жалмагамбетович… Длинно получается. Давайте я вас «товарищем полковником» называть буду.
КГБшник открыто улыбнулся, мотнул головой и на чистом русском без всякого акцента сказал:
— Привыкнете! Надеюсь, вы надолго. Мы вас не отпустим. Вон как дела в гору-то пошли.
— Ну, да — сель, атомная бомба.
—Это внешние силы.
— Точно. Давайте, товарищ полковник, о внутренних поговорим. Что там с Чимкентским химико-фармацевтическим заводом № 1 имени Феликса Эдмундовича Дзержинского? Надеюсь, чекисты не оставят это дело на заводе имени самого товарища Дзержинского нераскрытым? Мне обещал Цинев, что даже если весь Казахстан придётся на уши поставить — и то найдут. Вы ведь курируете?
— Так точно. Подключены люди из шестого и седьмого управлений…
— Поподробнее.
— Шестое управление — ну, там есть отдел, который занимается промышленной безопасностью. Седьмое управление — «наружка». Кроме того, работают сотрудники из Москвы, из следственного отдела.
— Понятно, силы есть. Теперь по уму. Есть новости? На полмиллиона рублей украли. И ведь украли не для того, чтобы лекарства делать! Всё это поступит
— Ведутся работы, я только сегодня утром из Чимкента. Ряд подозреваемых задержан, но я ознакомился с делами — боюсь, переусердствовали ребята. Приказал половину выпустить. Есть успехи у «наружки». Выявлено несколько распространителей разных наркотиков, но в основном это «травка». Морфий пока нигде не всплывал. Работали точно местные, причём есть подозрения, что они имеют родственников среди обезвреженных сторожей или работников, что были ночью на заводе, — полковник полез в лежащий на коленях портфель.
—Танирберген Жалмагамбетович, меня, сами понимаете, мелочи не интересуют. Кстати, а что сделали с мелкими продавцами анаши?
— Завели дела…
— Возьмите тоже на контроль. Нужно выйти на дилера — или дилеров. А от них — на вора в законе, который всё это курирует. Действуйте с максимальной жёсткостью. Хоть иголки под пальцы загоняйте. Нужна «сыворотка правды» — я Циневу позвоню. И по нашей области подготовьте список мероприятий. Судей предупредите, чтобы дела, где не выявлены дилер и источник поступления, заворачивали сразу на доследование и выносили определение о неполном служебном по следователю и прокурору, что подписывал. Начальников отделов и работников прокуратуры предупредите: если такое дело впредь попадёт в суд — лишатся погон и будут привлечены к ответственности за халатность. И озаботьтесь, чтобы во всех газетах на первой странице появились объявления почти во всю страницу: за предоставление правдивой информации о наркодилерах я лично буду вручать автомобили «Волга».
— Товарищ Первый Секретарь, можно я вас чуть поправлю? — поднял руку, как ученик, полковник.
— Конечно, если нужно.
— В газету можно, но вручать «Волги» не нужно. Преступники отомстят. Лучше тайно тысяч пять.
— Ну да, согласен. И телефон доверия, из легко запоминающихся цифр, чтобы указан был. И вообще: напечатайте плакаты с этим телефоном, и пусть граждане по любой несправедливости звонят. Стоп! Тогда лучше два телефона: один — о преступлениях и преступниках, второй — о несправедливости.
— Конечно. Так будет лучше. Ох и заварится каша! Пять тысяч — большие деньги, а из чьего бюджета?
— Да я свои личные дам.
— Разоритесь. Преступлений в городе — тысячи.
— Блин. И чего делать? — на самом деле, как всегда, размахнулся сплеча.
— Ну, за наркотики-то можно и вправду пять тысяч. За большие ограбления и убийства — две, скажем, а за мелочь — и денег меньше. Нужно таксу разработать.
— Молодец вы, товарищ полковник. Так и сделайте. Давайте дня через три в это же время встретимся. У Филипповны запишитесь. Но если будет что срочное, то в любое время дня и ночи.
— Непременно, Пётр Миронович. До свидания.
— Одну минуту. Танирберген Жалмагамбетович, мне тут вашу книгу принесли. Я, как только выдастся минутка, обязательно почитаю. На словах пока объясните: почему Троцкий? Та ещё фигура.
Полковник, уже почти дошедший до двери, остановился, повернулся, качнулся с пятки на носок и обратно.
— Вот именно потому, что фигура. Немного таких к нам залетало. Вы — второй.
— Думаете, надо пенсне завести? — усмехнулся. Вот с Троцким его ещё не сравнивали.