Колхозное строительство 8
Шрифт:
— Ребята, давайте пошире шагайте. Что-то мы медленно идём. Ещё опоздаем, — и сам вышел вперёд, задавая темп.
А ещё плакались, идя по лесу. Тут в степь вышли — теперь и трава идти мешает, и солнце жарит, и мент подгоняет. Пот глаза заливает — уж рукав у рубахи мокрый. Вдруг встали. Шедший вторым Васька Грач наткнулся на мента.
— Що сталося?
— Сталося, мать вашу! Где четвёртый?
Грач обернулся. Последним шёл Крендель, и его не было. Сбросили рюкзаки и пошкандыбали назад. Нашли, где-то с полкилометра позади. Сидит, опершись спиной на рюкзак, и травинку жуёт.
— Крендель,
— Не можу бильше.
— Да вы что! Тут вам детский сад, что ли? — рыкнул мент. Потом осмотрел пацанов и скомандовал:
— Давайте мне его рюкзак — а вы двое, — он указал на Кота и Ваську, — под руки его, и пошли быстрее.
Успели! Подошли к железной дороге, лейтенант взглянул на часы и облегчённо выдохнул. Минут пять-десять есть.
— Так, вы вон к тому холмику дуйте. Как дверь в вагоне откроется — со всех ног бегите, мой человек поможет вам забраться. Тут подъём и поворот, так что машинисты сильно ход сбавляют. Всё, удачи! И за этим присматривайте, — он было развернулся, но, глянув на лежащего пластом Кренделя, передумал.
— Ладно, помогу вам забраться. Передайте Михаилу Соломоновичу, чтобы этого больше не было, — мент кивнул на тяжело дышащего пацана.
Глава 23
Событие тридцать пятое
Министр иностранных дел Германии влетает в кабинет Ангелы Меркель и в панике сообщает:
— Фрау Меркель, на границе тысячи беженцев! И они все прибывают и прибывают!!!
— Сирийцы? — спрашивает Меркель. — Так впускайте, какие вопросы! Есть договор.
— Нет, немцы! Они просят их выпустить!
Есть такая восточная поговорка: «Из кувшина в чашку можно налить только то, что в нем было». То есть, если там вода, а тебе ХОЧЕТСЯ, чтобы лилось вино, одного желания будет мало. Так и с людьми… Ты напрасно порой ждёшь от человека каких-то поступков — а он просто наполнен не тем содержимым, чтобы оправдать твои ожидания…
Пётр этих хроноаборигенов решил добить пословицами. Оглядел и, осуждающе покачивая головой, выдал:
— У страха глаза велики, да ничего не видят.
— Простите, Пётр Миронович, что вы имели в виду? — Суюмбаев Ахматбек Суттубаевич, Председатель Совета министров Киргизской ССР, снял очки и стал их интеллигентно платочком протирать.
— Говорю: «Комар лошадь не повалит, пока медведь не подсобит».
— Это какая-то загадка? — второй руководитель Киргизии, ну, в смысле Киргизской ССР, Кулатов Турабай Кулатович — Председатель Президиума Верховного Совета Киргизской ССР — очков не носил, потому просто потеребил галстук.
— Загадка для меня в другом. Почему вы не хотите принять беженцев из Китая? Они же — киргизы, насколько я знаю. Население Киргизской ССР — чуть больше двух с половиной миллионов, а вы отказываетесь от целой сотни тысяч! Ладно, не отказываетесь, — успокоительно поднял руку, — а саботируете.
— А как построить дома? Где взять столько земли, сельхозтехники — они ведь все крестьяне? — водрузил заблестевшие чистотой окуляры на нос предсовмина — «премьер».
Пришлось и третью пословицу Тишкову выдать:
— Я — не я, и лошадь не моя, и я не извозчик.
— Сто тысяч — это очень много. Столько лошадей не найдём, — по-своему истолковал
Не получилось и со второго захода.
— Хорошо, товарищи коммунисты, — решил воззвать к совести руководителей братской республики Пётр. — Сколько?
— Ну, хотя бы тысяч тридцать-сорок.
И тут Петра осенило. Со злости на этих, наверное. Он, организовывая немецкую республику, запросил статистику по СССР — где, сколько компактных немецких анклавов. Получил и удивился: почти сто тысяч немцев жило во Фрунзе и его окрестностях! Получалось, что в Киргизии титульная нация — немцы, если ориентироваться по столице.
— А давайте так. Я пошлю в, как это у вас называется, районы республиканского подчинения — ну, вы поняли, в вашу Фрунзенскую область — представителей Немецкой республики. Пусть они поуговаривают своих переселиться в Павлодар и другие города новой республики. Хотя, почему только в города — и в колхозы по всей республике, если это крестьяне. А взамен получите такое же количество беженцев. Немцы ведь дома и квартиры освободят, — посмотрел на непроницаемые восточные физиономии и добавил: — А с ними поедут несколько сотен работников КГБ, прокуратуры и милиции. Проконтролируют, чтобы в эти освободившиеся квартиры и дома въехали именно беженцы, а не родственники какого председателя колхоза. Если обнаружится хоть один случай… Даже если он будет правомерен, ну, например, переедет дважды герой Советского Союза — то лишитесь партбилетов со всеми вытекающими.
Товарищи, наверное, внутри поскучнели — но лица остались теми же. Не проступило разочарование, и волосы не стали рвать на голове, и…
— Пётр Миронович, но многие немцы работают на предприятиях, причём на ключевых должностях. Это станет проблемой.
— Сколько?
— Чего сколько? Сколько немцев на руково…
— Сколько примете своих соотечественников, кроме обмена на немцев?
— Сорок тысяч. В крайнем случае — пятьдесят.
Ну, вот так по чуть-чуть и набралось. А то — тридцать!
— Договорились. Пятьдесят забираете и равномерно распределяете по кишлакам и городам, и пятьдесят меняем на немцев, — хотел подытожить Пётр, но Суюмбаев, он же «премьер», вылез:
— Думаете, пятьдесят тысяч немцев согласятся бросить налаженный быт, дома, квартиры, и поехать в неизвестность?
— Думаю. Им соотечественники, в отличие от вас, построят дома, и квартиры выделят в строящихся сейчас в республике сумасшедшими темпами многоквартирных домах с улучшенной планировкой. И даже уверен, соберут, если надо, детям тёплую одежду, игрушки, учебники и тетрадки к школе. Немцы Краснотурьинска пришлют ранцы школьные.
— Киргизы тоже это сделают! Вот во время Великой Отечественной войны… — начал с пафосом Ахматбек Суттубаевич.
— Тогда я полностью спокоен за переселенцев. Товарищи руководители, вы неправильно понимаете процесс, который происходит. Это не обуза на ваши плечи — это сто тысяч работящих и не очень избалованных благами цивилизации ваших соотечественников. Это помощь республике. Конечно же, на всех этих людей будет дополнительно выделено финансирование. На дома, на школы, садики и больницы, на строительство перерабатывающих заводов, на создание рабочих мест на уже действующих предприятиях. Думал, вы обрадуетесь.