Колледж Святого Джозефа
Шрифт:
Вокруг собралась довольно большая толпа. В ней остались почти все старшеклассники из актового зала, примешалась мелюзга из соседних кабинетов и их молоденькие учительницы, выглянувшие на шум.
— Я лишу тебя стипендии! — Анафема была в отчаянии.
— Не лишите! — сказала Сонька. Она сделала шаг вперед и оказалась в центре толпы.
— Как ты смеешь мне дерзить! — закричала Анафема, схватила ее за руку и дернула на себя. Блузка Сони, которая и так была мала ей на размер, не выдержала натиска завуча. От нее отлетели три или четыре пуговицы, обнажив грудь,
Анафема задохнулась негодованием.
— Вау, — ляпнул Кирилл. Он, не стесняясь, разглядывал Соню, склонив голову на бок, как пес, увидевший что-то интересное.
— Зачем вы меня раздели? — спокойно спросила Соня, глядя на свое тело. Ей, как танцовщице, приходилось переодеваться несколько раз на дню и частенько в коридоре. Обнажением на людях ее было не смутить.
— Так оденься! — скомандовала Анафема и отпустила обоих, — и не смей больше ходить по школе без жилетки.
Она повернулась к толпе и та в секунду разделилась пополам, освобождая ей проход. Уходя, она раздавила Кириллову пачку сигарет своей туфлей.
— Твои сиськи спасли мою стипендию, — улыбнулся Кирилл, отшвыривая раздавленную пачку в угол носком кеда, — объявляю им благодарность.
— Чуть что — обращайся, — буркнула Соня и покраснела до корней волос, — пуговицы оторвала.
— На, возьми булавку, — сказала Дженни.
— И надень жилетку, — посоветовал Егор, улыбаясь телефону, — я всё снял.
— Негодяй, — саркастично пропела Сонька.
Тем временем в здании напротив школы Святого Иосаафа, на последнем этаже торгового центра, в тесной и душной редакции газеты «Благая весть» кипела работа.
— Заваркина! — вопила радостная Зуля, — я никогда не делала ничего веселее!!!
— Чуть что — обращайся, — улыбнулась Аграфена Чайник и крутанулась в кресле. Кресло зацепило подлокотником стопку книг и обрушило ее на пол. Девушки лишь проводили ее взглядом: не пытаясь ее остановить и не кидаясь поднимать.
— А колледж этот и правда десять лет существует?
— Я его только что придумала.
— Как тебе не стыдно обманывать учеников? — притворно вздохнула Зуля.
— Я и не обманываю, — Заваркина скорчила хитрую рожицу, — давно надо было заявить о себе.
Зуля третий час перелистывала комментарии в блоге Святого Джозефа. Они сыпались весь день — исключительно анонимные — и за последний час активность возросла в разы. Самым распространенным был комментарий «Где и когда?». В ответ на него Зуля вставляла заготовленный ответ: «Обращайтесь к Тыквоголовому Джеку, Балерине, Курилке или Шоколадке».
— А эти четверо знают, что им делать?
— Они разбили всех предполагаемых участников на четыре группы, — ответила Заваркина, не отрываясь от монитора, — они встречаются в разных местах и пробираются в парк Святого Иосаафа. Последнюю группу заводит Шоколадка: ей достались десятиклассники. Их мало, у них ограничение по возрасту — не младше шестнадцати. Они заходят ровно в восемь. Яшка соорудил в манеже что-то вроде лаундж-зоны, прямо перед входом. Там уже будут сервирован пунш и «уткинсы».
— Ишь
— Приходи. У меня остался один костюм Дьяволицы. Очень подойдет по стилю к твоему декольте.
Зуля смущенно улыбнулась, сняла грудь с клавиатуры и закурила.
— А ты с кем из них контакт наладила?
— С самым рыжим и длинным.
— Ой, Заваркина, собьешь с пути мальца.
— Ну а как же! Я несу людям хаос и разрушение.
— Везет тебе. Я несу людям чушь.
— И стараешься не расплескать, — произнесла Заваркина давно приевшуюся фразу и задумчиво уставилась в окно.
— Потому что хороша только полная чушь, — Зуля наставительно подняла в воздух указательный палец, — ты чего?
Заваркина встала, переступила через обрушившуюся стопку книг и выглянула в окно. Через дорогу ученики Святого Иосаафа высыпали из школы: закончились уроки у первой смены.
— Я думаю, твой сын вполне в состоянии пересечь улицу в сопровождении охранника, — заметила Зульфия.
— Я знаю, — ответила Заваркина. У кованых ворот маячила высокая фигура в темной куртке с капюшоном.
Анфиса достала телефон из кармана широких брюк а-ля Марлен Дитрих и набрала номер. Высокая фигура у ворот Святого Иосаафа скинула капюшон, обнаружив под ним рыжие волосы, собранные в хвост, и поднесла телефон к уху.
— Да, — сказал приятный голос в трубке.
— Я не приду, — тихо ответила Анфиса, — увидимся завтра. Я буду с рогами и хвостом.
— Идет, — было слышно, что он улыбается.
Заваркина метнулась к своему столу. Она достала из ящика мощный цейсовский бинокль и жестом позвала Зулю, изнывавшую от любопытства, к окну. Они оперлись локтями на подоконник и поделили бинокль: Зульфие досталось левый «глаз», Анфисе — правый.
Егор зачем-то повернулся к калитке — единственном выходе с территории Святого Иосаафа с этой стороны — и оперся плечом на противоположный каменный столб. Получилось, что его долговязая фигура перегородила выход по диагонали.
Слева к нему подошел Кирилл: маленький, коренастый, в тугой черной шапочке, в каких ходили полицейские оперативники и «четкие пацанчики» из Муравейника. Он остановился у калитки и закурил.
— На территории школы можно курить? — прошептала Зульфия.
— Ему можно. Он из любой ситуации вывернется.
— А это ваша Анастаклюсовка, она на бал не заявится?
— Еще как заявится, — заверила ее Заваркина, — это ее работа, и она хорошо ее делает.
От входа в школу брела фигура с портфелем. Приближаясь к калитке, человек все больше замедлял шаг. На территории школы никого не было. Первая смена быстро разбежалась, а вторая уже начала учиться.
Из школы вышли две девичьи фигурки и быстрым шагом двинулись к воротам. Одна была высокая и стройная, в коротеньком пальтишке, другая низенькая и полненькая, в черном большом пальто и шарфе в разноцветную полоску. Они догнали бредущую фигуру, но обгонять не спешили. Человек при их приближении принялся затравленно озираться.