Колледж Святого Джозефа
Шрифт:
— Я бы на тебе не женился, — важно произнес маленький Заваркин, очень смышленый мальчик семи лет.
— Почему? — Вика прекратила на секунду рыдать и подняла голову.
— Ты капризная.
— Ты мне и не нужен! — завопила Вика, — у меня есть Трубадур!
— Трубадур твой к Дженни уйдет, — ехидно сказал Вася и расплылся в ехидной заваркинской улыбке.
— Аааааа! — снова зарыдала Вика и принялась стягивать с себя платье.
— Валентина Матвеевна! — властно крикнул Егор. Заваркина вздрогнула.
Невозмутимая
— Вика стягивает с себя платье, — объяснил ей Егор, — объясните ей, пожалуйста, что дама не стоит стягивать с себя платье на людях. И на первом свидании, — добавил он тихо.
— Я учту, — прошептала Заваркина.
— Я пошутил, — тоже прошептал Егор.
— Василий! — Заваркина обратилась к сыну, — что произошло?
— Я тут не причем, — заявил Вася и ткнул пальцем на комнату Егора, — сейчас сами все увидите. От ее вида любая бы принцесса сдохла бы.
Заинтригованные, они прошли в логово Егора. Заваркина огляделась по сторонам и улыбнулась, а Егор смущенно кинулся поднимать с пола кучу одежды, сброшенную Кириллом. Заваркина не обратила внимания ни на кучу, ни на краску, которая предательски залила его белую кожу от носа до затылка. Анфиса по-прежнему чувствовала себя очень непринужденно, передвигалась по большому дому без заминок, которые обычно случаются у людей, впервые попавших в чужой жилище.
Дженни вертелась перед зеркалом. На ней было черное бархатное платье с пышной юбкой, отделанное легким кружевом, которое красиво оттеняло темную кожу.
— Вух! — восхищенно произнес Егор.
— Красота, — восхитилась Заваркина, подошла поближе и уставилась на крючки, — кто шнуровал?
— Что? Балетная сноровка чуется? — оскалилась Сонька.
— Я буду с тобой танцевать, — заявил Кирилл.
Соня с яростью глянула на него.
— Если меня кто-нибудь не уведет, — кокетливо сказала Дженни и крутанулась на пятках. Бархатная юбка сделала мягкое движение и снова улеглась красивыми складками. При этом Дженни бросила короткий взгляд на Егора.
Заваркина отметила эти переглядвания и снова уставилась на крючки.
— Ты обещала рассказать, кто такой Валлиец, — напомнила Соня.
— Да, — спохватилась Дженни и покачала бедрами. Ее наряд, деликатно шурша, качнулся в такт.
— А ты обещала показать туфли и перчатки, гимназистка.
Дженни с энтузиазмом повернулась к сумкам и коробкам, сваленным в кучу в углу, придержав свой шлейф.
Заваркина высунулась в коридор и проорала:
— Васька, заваривай! И «уткинсов» тащи!
— Что за «уткинсы»? — спросил Кирилл, вздрогнув.
Егор, внезапно вспомнив о своих обязанностях хозяина дома, подскочил было, но Заваркина остановила его жестом.
— Вася взрослый, он сам со всем справится.
— Он не найдет…
— Он все найдет.
Не
Ребята расселись на пуфиках и креслах-мешках вокруг низкого столика, заваленного журналами, носками, конфетными фантиками и презервативами. Поверх всего это безобразия лежала коробка дорогих нардов. Кирилл привычным движением смахнул журналы и нарды на пол, а все остальное эвакуировал в угол комнаты, где уже пылилась старая гитара, и валялось потрепанное сомбреро.
Валентина Матвеевна утащила упирающуюся Вику. Вася вышел следом и, хитро улыбнувшись матери, закрыл за собой дверь.
— Ух ты! — восхитилась Сонька, открыв коробку с «уткинсами», — а это вкусно?
— Вкусно, — уверил ее Кирилл, который уже успел выхватить кекс-«мумию» и откусить от него половину.
— Очень подходит по стиля к твоему платью, — заметила Заваркина, кивнув на фарфор и обращаясь к Дженни. Та вежливо улыбнулась и принялась разливать чай.
— Так кто такой Валлиец? — прохрюкал Кирилл сквозь кекс-«тыкву».
— Валлиец — это легенда, — просто сказала Заваркина, присаживаясь рядом с Егором. Тот оторвался от кекса-«кота» и уставился на нее. В соседнем помещении тихонько мурлыкала ирландская флейта: видимо, кто-то в ажиотаже примерки выдернул из гнезда разъем наушников.
— Еще шесть-семь лет назад Валлиец был обычным, ничем не примечательным парнем, — Заваркина забралась с ногами на кресло, — сразу после университета он создал свое маленькое, но доходное предприятьице, что-то связанное с программными разработками и прочей черной магией. Вскоре он купил квартиру и хороший автомобиль и зажил припеваючи. Гулял по клубам и барам, слонялся со случайными девицами и дружками. Скоро ему это надоело и, как это водится у молодых людей, к двадцати пяти годам он страстно возжелал жениться.
Перебирал он кандидаток внимательно и вдумчиво. «Клубных» и «барных» отмел сразу, как бесперспективных. Будучи человеком практичным, умным и дотошным, он составил план обхода всех городских библиотек, музеев, галерей и других мест, где можно встретить достойную барышню, и методично обошел все обозначенные места. В библиотеке он встретил отчаявшихся девиц, у которых при виде его двухметрового туловища и светлых волос отвисала челюсть и загорался нездоровый огонь в глазах. В музеях дремали на бархатных стульях смотрительницы, а по галереям бродили нечесаные личности с татуировками хной. Валлиец тогда засомневался, женщины ли это вообще.