Коллекционеры редкостей
Шрифт:
– От меня ни на шаг!
Айри сочувственно вздохнула. Дон аккуратно взял её за руку.
– Он прав. Охотиться на Ярмарке запрещено, но есть разные способы воздействия, поэтому разделяться нам не следует.
– Разделиться придётся, – возразил Лорн. – Так больше шансов, что успеем найти кота раньше, чем его перекупят. Вы направо, мы налево. Обходим все ряды и снова встречаемся у входа.
– Где он, кстати? – ворчливо спросил Вихан. – Долго ещё задницу морозить?
Лорн жестом фокусника вытащил из нагрудного кармана зелёный лист боярышника с нацарапанными рунами. Помахал в воздухе. Летящие снежинки перед ним закрутились тройной спиралью,
После Второй Гибельной войны входную плату отменили, но попасть на Ярмарку стало возможно только по пригласительным билетам, которые гоблины рассылали потенциальным покупателям, если были уверены в их платёжеспособности. Когда-то и Дон находил в своём почтовом ящике листья боярышника, но упорно игнорировал приглашения, и гоблины вычеркнули его из списка клиентов.
Дверь вела напрямую под холмы, в просторную пещеру. Весь потолок был обсажен светлячками и колониями грибов, испускавших зеленовато-голубой свет. Неровные торговые ряды повторяли изгибы пещеры и спиралями закручивались в середине. В основном торговали гоблины, но изредка под навесами виднелись кряжистые фигуры дварфов. Разложив на низких прилавках драгоценные камни и затейливую ковку, карлики пили пиво из кружек в половину своего роста и перекрикивались гортанными голосами. Посетителей пока было немного. Высокомерно поглядывая на товары, прошли двое сидов в серых плащах. Воровато зыркая по сторонам, пробежал боггарт с пустым мешком через плечо. Шмыгая длинным сизым носом, проковылял одноглазый тролль.
– Я выкуплю кайт-ши, – сказал Дон, – но только если он достаточно здоров, чтобы не умереть по дороге.
– Его лучше к нам отвезти! – Кунла снизу вверх посмотрел на Лорна. – Ты его мигом вылечишь.
– Исключено, у меня на кошек аллергия.
– Чего у тебя?
– Потом объясню, – Лорн свернул налево, потянув за собой Кунлу.
Дон постоял, принюхиваясь. Вопреки распространенному мнению, обоняние у манурмов отличается от змеиного не в лучшую сторону, но специфический кошачий запах способен унюхать даже человек. Впрочем, если Винни, как уверена Айри, не кот, найти его будет сложнее.
– Нету его вблизях, – сказал Вихан. Он остался стоять возле Дона, хмуро поглядывая на него из-под кепки. – Слышь, чувак, ты вроде посерьёзнее будешь. Хошь, я тебе башмаки сварганю? А то твои уже поистрепались. Задарма. Ну, за кормежку, само собой, и за жильё. Каждый год новую пару тачать буду, лады?
– Ты ведь к Лорну сначала явился. Чем он тебя не устраивает?
Вихан неопределённо пожал плечами.
– В цене не сошлись. Много хочет.
– Он манурм, если ты ещё не заметил, – Дон двинулся направо. – И я тоже. Про ваши сокровища мы наслышаны, так что башмаками ты не отделаешься. Но этот вопрос мы решим позже.
Вихан открыл было рот, но Айри погрозила ему кулаком.
– Нашёл время торговаться! Винни ищи!
Лепрекон угрюмо кивнул и юркнул в узкий проход между палатками. Дон засомневался, нужно ли ему такое пополнение коллекции. Вихан чувствовал себя на Ярмарке, как дома, а это означало, что он, почти наверняка, связан с гоблинами. Но расспрашивать Айри змей не стал. Не время и не место.
В пещере было жарко. Намокшее от снега платье Айри моментально высохло. Дон расстегнул верхнюю пуговицу куртки. Он старался не смотреть на разложенные товары, хотя посмотреть
Заметив заинтересованный взгляд манурма, продавец растянул в льстивой улыбке щербатый рот.
– Тысяча золотых, господин, и ожерелье ваше! Жалкая тысяча, разве это цена за такое сокровище?
– Не надо, – прошептала Айри.
Дон покачал головой и прошёл мимо заманчивой палатки.
– Не волнуйся, я знаю, в чём подвох.
Янтарный дым быстро выветривается и каждый раз уносит с собой частичку тебя самого. Оглянуться не успеешь, как истончишься до призрака. Или до конца жизни будешь работать на поставщиков янтарных рун, чтобы оплатить поддерживающие заклинания.
В следующем ряду остроносые гоблины разложили мотки паутины – товар для своих. Только гоблины способны взять паутинку, сплести из неё ночной кошмар и вложить его в ухо спящему человеку.
В тёмном закутке худосочные дриады торговали диким мёдом в разномастных стеклянных банках со следами от этикеток – явно набранных на свалке. Над банками роились пикси, легко увёртываясь от неуклюжих взмахов рук-веток. Дон брезгливо отвернулся. Кожа у дриад болезненно шелушилась, вместо ухоженного мха и со вкусом подобранных лишайников ржавели уродливые пятна и опухоли грибков. Все городские деревья больны.
Откуда-то слева донеслись резкие птичьи крики, пахнуло кровью. Айри внезапно остановилась, закрыв глаза и не обращая внимания на толчки спешащих мимо гоблинов.
– Он там! – она уверенно потянула Дона за руку. – Скорее! Ему совсем плохо!
***
Лорн целенаправленно проталкивался сквозь толпу. Чтобы не потеряться, Кунла крепко держался за подол его куртки и вертел головой по сторонам.
– Первый раз на Ярмарке? – спросил Лорн.
– Ага… А ты знаешь, куда идти?
– Нет, но в прошлый раз ряды с живым товаром были в самой глубине. Едва ли что-то изменилось.
– А где… Осторожнее!
Мимо них промчался запалённый гоблин с охапкой листьев боярышника в лапах. Локтем толкнул Кунлу, тот задел плащом угол ближайшего прилавка. Затрещал бархат, на землю посыпался бисер порванной бахромы. Сверху тут же спикировали пикси.
– Не связывайся! – Лорн перехватил Кунлу, готового кинуться в драку за свои сокровища. – Кто утверждал, что скатерть старая? Вот и не переживай теперь.
Кунла шмыгнул носом и принялся молча завязывать нитки бахромы, чтобы не распустилась совсем. Вспоминать о своём промахе было обидно. Хорошо, что у Лорна под рукой оказалась всего лишь мухобойка. За выбивалку для ковров он взялся уже потом, когда они с Виханом повздорили. Эх, жалко, лепрекон теперь к Дону переметнётся. Некому будет играть на бойране…
– Нашёл! Слышь, Кунла! Тута я!
Впереди, у ближайшего поворота прыгал Вихан, размахивая кепкой.
– Шустрее давайте!
Лорн зарычал, но ускорил шаг. Лепрекон бежал перед ними, показывая дорогу. Вокруг замелькали деревянные клетки, и Кунла уставился себе под ноги. После плена у королевы он возненавидел клетки, из чего бы они ни были сделаны.