Коллекционеры

Болдаччи Дэвид

Глава 40

– Вы что-то нынче необычно радостны и довольны, Альберт, – сообщил Сигрейвз Тренту. Они сидели в кабинете Трента на Холме и пили кофе из пластмассовых стаканчиков.

– Рынок ценных бумаг вчера хорошо встряхнуло. И мои акции сегодня выглядят просто замечательно.

Сигрейвз подвинул стопку бумаг по столу:

– Ну и отлично. Тут последние данные из Центрального разведывательного. У нас намечены выступления двоих ребят из начальства – они будут проводить официальный брифинг. Ваши парни могут с неделю переваривать их доклад, после чего назначим встречу тет-а-тет.

Трент взял бумаги и кивнул:

– Я справлюсь насчет расписания членов комиссии, позвоню и сообщу время. Тут есть какие-нибудь

сюрпризы?

– Сами прочтите.

– Не беспокойтесь, именно так я всегда и делаю.

Трент заберет эти бумаги домой, и вскоре после этого в его распоряжении будет все, что нужно, чтобы передать украденные тайны АНБ далее по цепочке.

Выйдя из здания, Сигрейвз бегом спустился по ступеням Капитолия. Подумать только, а ведь раньше шпионы просто оставляли сообщения в разных тайниках, например в парках, и получали свои денежки наличными тоже через тайники или абонированные почтовые ящики. Там их обычно и ловили. Сигрейвз покачал головой. Ну нет, уж он-то никогда не сядет в лужу и не окажется в ЦРУ, как это случилось с Олдричем Эймсом [16] и другими разоблаченными идиотами, пытавшимися играть в шпионские игры. Будучи убийцей на государственной службе, Сигрейвз всегда тщательнейшим образом прорабатывал свои планы до мельчайших деталей. А будучи шпионом, он не видел причин менять способ своей работы.

16

Олдрич Эймс – сотрудник отдела контрразведки ЦРУ. В 1994 г. разоблачен как шпион, завербованный КГБ; осужден на пожизненное тюремное заключение.

Сигрейвз и сейчас отрабатывал детали плана своих будущих действий. Его агент в «Файр контрол» позвонил ему и сообщил весьма неприятные новости. Вчера вечером поймали двух парней, которые туда забрались, но местная охрана была вынуждена передать их агентам ФБР. Сигрейвз справился у своих людей в Бюро. По их данным, никакого такого ареста не было. Еще агент сказал, что охранники заметили одного парня, когда тот убегал от забора склада. Он сел в старый раздолбанный драндулет, «шеви-нова». Описание как машины, так и человека соответствовало одному знакомому Сигрейвза, с которым он, правда, лично не встречался. Ну вот, решил он, теперь настало время это исправить. В мире Сигрейвза, где все в поте лица всегда отрабатывали малейшие детали своих акций, никогда нельзя было заранее сказать, в какой момент встреча лицом к лицу может оказаться полезной на будущее.

Калеб приехал на работу рано и обнаружил, что Кевин Филипс, исполняющий обязанности заведующего отделом, уже открывает дверь читального зала. Они немного поговорили о Джонатане и предстоящих работах в библиотеке. Калеб спросил Филипса, что тому известно о новой системе пожаротушения, но Филипс ничего не знал. «Я не уверен, что они даже Джонатану об этом сообщили, – заметил он. – Сомневаюсь, что он знал, какой газ там используется».

– Это уж точно, – пробормотал Калеб себе под нос.

После ухода Филипса, пока не пришли остальные сотрудники, Калеб порылся у себя в столе и достал отвертку и фонарик-карандаш. Держась спиной к камере видеонаблюдения, он сунул их в карманы и пошел в книгохранилище. Быстро пройдя по верхнему уровню, он остановился перед вентиляционной решеткой, стараясь не смотреть на то место, где умер его друг. С помощью отвертки отвинтил решетку, удовлетворенно отметив, что шурупы выкручиваются легко, словно недавно их кто-то уже вынимал. Сняв решетку, прислонил ее к поддерживающей полки колонне и посветил внутрь вентиляционной шахты. Сначала не заметил ничего необычного, но проведя лучом фонарика три раза по всей внутренней поверхности шахты, увидел небольшое отверстие от винта на ее задней стене. Здесь вполне могла крепиться камера. Поставил решетку назад и внимательно ее осмотрел. Судя по положению отверстия относительно погнутой решетки,

камера могла обозревать все помещение.

Калеб привинтил решетку обратно, покинул хранилище, позвонил Стоуну и сообщил о своей находке. Он принялся было за работу, когда в зал кто-то вошел. Это был Чемберс.

– Хелло, Монти. Ты зачем явился?

Монти Чемберс, лучший специалист по реставрации книг, остановился перед стойкой. В руках он держал два свертка. На нем, как обычно, был его зеленый фартук, рукава рубашки закатаны.

– Принес «Доктрину» и «Карманный справочник констебля», – четко ответил он.

– А ты успел неплохо поработать! Я и не знал, что «Доктрину» отдали на реставрацию.

Эта книга, написанная Хуаном де Сумаррагой, первым епископом Мехико, датировалась 1544 годом и считалась самой старой полной книгой в Западном полушарии. «Справочник констебля» относился к 1710 году.

– Кевин Филипс распорядился, – сказал Чемберс. – Три месяца назад. И «Констебля» тоже велел подновить. Работы там было немного, но я несколько подзадержался. Сам отнесешь в хранилище или мне сходить?

– Что? Нет, я сам отнесу. Спасибо. – Калеб осторожно принял от коллеги завернутые в бумагу тома и положил на стол. Он пытался не думать о том, что между «Доктриной» и «Констеблем» – огромный исторический промежуток, стоящий многих миллионов, которыми он сейчас вроде как обладает.

– Твоим Фолкнером я скоро займусь, – буркнул Чемберс. – Это может занять некоторое время. С такими повреждениями от воды много возни.

– Ладно, это не важно. Спасибо. – И когда Чемберс повернулся, чтобы уйти, снова его окликнул:

– Монти!

Чемберс развернулся, он был уже слегка раздражен:

– Да?

– Ты в последнее время видел наш экземпляр «Книги псалмов»? – Когда Калеб был в хранилище, ему вдруг пришла в голову некая совершенно ужасающая мысль, и, принимая от Чемберса редкие издания, он с трудом заставил себя облечь эту кошмарную мысль в форму неловкого вопроса.

Чемберс подозрительно посмотрел на него.

– «Книгу псалмов»? Зачем? Что-то случилось?

– О нет, нет. Я просто хотел… ну, я ее давно не видел. Да-да, не видел.

– Да и я тоже не видел. Мне некогда тут шататься и проверять, на месте ли «Книга псалмов». Она же в фонде достояний национального значения. Спаси Господь!

Калеб кивнул. Он имел право проверить наличие практически любой книги в хранилище, но «Книга псалмов» и некоторые другие издания считались национальным достоянием – это была самая ценная категория сокровищ библиотеки. Издания были пронумерованы и располагались в специальной секции хранилища. В случае войны или природной катастрофы они будут вывезены в специально предназначенные для этого безопасные места, чтобы последующие поколения имели возможность насладиться ими в будущем.

А Чемберс между тем продолжал с необычной для него словоохотливостью:

– Я уже давно им говорил, что там надо подреставрировать обложку и заново ее сшить, да еще и корешок усилить – естественно, приведя все к исходному виду. Но они так палец о палец и не ударили. Не знаю почему. Но если ничего не предпринимать, «Книга псалмов» долго не продержится. Ты бы тоже им сказал, а?

– Скажу. Спасибо, Монти.

После того как Чемберс ушел, Калеб задумался – что делать дальше. Что, если библиотечный экземпляр «Книги псалмов» отсутствует? Господи, да этого просто не может быть! Он не видел эту книгу уже… Сколько? По крайней мере, года три. Она, конечно же, была очень похожа на ту, которую он обнаружил в коллекции Джонатана. Шесть из одиннадцати существующих экземпляров «Книги псалмов» были неполными и в разной степени сохранности. Издание Джонатана было полное, хотя и в потрепанном состоянии – таком же, как то, что хранилось в библиотеке. Единственный способ точно все выяснить напрашивался сам: проверить «Книгу псалмов», имеющуюся в библиотеке. Кевин Филипс, по-видимому, разрешит ему это сделать. Он придумает какую-нибудь причину – может, сошлется на то, что говорил ему Монти. Да, это вполне подойдет.