Коллекция «Этнофана» 2011 - 2013
Шрифт:
— Но Лев должен жить, и ты тоже должен жить!
Лидер Революции расстегнул две верхние пуговицы рубашки и извлёк на свет маленькую серебристую фигурку льва, висящую на кожаном шнурке.
— Это мой талисман, он многие годы помогал мне, он вселяет отвагу в сердца людей, даёт слабым и обездоленным силы сражаться. Теперь он твой, Муттазим!
Каддафи снял шнурок с шеи и протянул сыну Льва.
— Всевышний скажет тебе, когда придёт время его использовать. Твоя война не здесь, возьми самых проверенных людей и скройся в пустыне, затаись, сделай
Лидер Революции подошел к своему сыну и крепко обнял его.
Муаммар Каддафи сглотнул вязкий ком в горле и продолжил.
— Помни обо мне, Муттазим, не забывай.
Лидер Революции снял с безымянного пальца правой руки золотой перстень с квадратной печаткой и бриллиантами на ней — один крупный камень, окруженный двумя завитками, очертаниями, напоминающими две английские буквы «J» отраженные и перевёрнутые друг напротив друга и состоящие из более мелких камней, и также передал его сыну.
Муттазим посмотрел в глаза своему отцу и увидел, что они стали карими.
— Твои глаза…
Вместо ответа Каддафи извлёк из кармана солнцезащитные очки и протянул их сыну:
— Теперь они тоже твои. Прощай, сынок…
Муттазим не смог сдержать слёз, отец прощался с ним навсегда.
Длинная автоколонна, состоящая из семидесяти пяти машин, двигалась прочь от Сирта.
Лидер Революции сидел в своём бронированном джипе. На коленях у него лежал портфель из чёрной кожи.
В этом портфеле было то, зачем и явился сюда двуличный французский наполеончик — компромат на Николя — некая информация о нём и о его предвыборной компании. Хотя ещё неизвестно, что ему было необходимо больше — Лев, или этот чёрный портфель.
«Льва у меня больше нет, — злорадно подумал Каддафи, — так что, придётся тебе довольствоваться портфелем».
Внезапно воздух наполнился рёвом двигателей, и где-то ближе к голове колонны прогремели мощные взрывы.
Автомобиль Лидера Джамахирии резко свернул с дороги и затормозил. Две машины охранения попытались повторить манёвр, но водитель одной из них не справился с управлением, и машина перевернулась.
Лидер Революции выбрался из джипа, его тут же окружила группа личной охраны — необходимо было обойти место взрыва, найти исправный автомобиль и продвигаться дальше, в сторону Джарифа.
Внезапно застрекотало автоматическое оружие, охранники попытались прикрыть своего лидера. Двое из них были убиты сразу, остальные попытались отстреливаться, но их постигла та же участь — на открытом пространстве они были беззащитны.
Выстрелы начали отдаляться и понемногу стихать, к Лидеру Революции подошел человек в сером костюме, сопровождаемый двумя бойцами спецназа.
— Отдай то, что мне нужно, старик! — человек говорил с сильным французским акцентом, слова на фарси давались ему нелегко, — отдай, и может быть, мы позволим тебе выжить.
— Подавись падальщик! — гневно бросил Лидер Революции и швырнул человеку портфель.
Человек в костюме
— Ты сам выбрал свою судьбу, старик, впрочем, я и не думал, что всё будет так просто… ты умрешь как собака, а чтобы ты не смог уйти — я прострелю тебе ноги!
Короткий глухой щелчок, вспышка невыносимой боли, и Лидер Джамахирии потерял сознание.
Очнулся Муаммар Каддафи от того, что прострелянные ноги волочились по земле, и каждое движение отдавалось невыносимой болью. Его куда-то тащили.
Толпа вокруг него бесновалась. Оборванцы, обвешанные золотом и одетые кто во что горазд, били его прикладами автоматов, пистолетными рукоятями, да и просто кулаками и ногами.
Временами боль становилась невыносимой, сознание затуманивалось. Каддафи вспоминал о том, как сорок с лишним лет назад взял власть в своей стране, взял для того, чтобы накормить родителей этих мятежников, чтобы ливийский народ жил и процветал, чтобы в пустыне расцвели райские цветы… Но вот чем отплатили дети этих родителей, одурманенные западными байками о свободе — цветы жизни обернулись сорняками-паразитами, которые теперь тянули последние соки из агонизирующей Джамахирии, пытались разграбить и разрушить то, что ещё осталось…
Он призывал их одуматься, остановиться, ибо не ведают они, что творят. Но они были глухи, жажда кровавой расправы закрыла их уши и затмила взоры. Они словно молодые и дерзкие гиены набрасывались на старого льва.
Избиение продолжалось несколько часов, наконец, тычки и удары прекратились, наступила тишина, и в этой тишине Муаммар Каддафи услышал тихий голос:
— Это всё, что я могу для Вас сделать… простите меня, полковник.
Выстрел!
Три автомобиля «Хаммер» камуфляжной расцветки, пересекали пространство пустыни, они почти сливались с бескрайними грязно-желтыми песками.
Муттазим Каддафи прижимал к груди маленькую фигурку льва, часть того немногого, что осталось у него в память об отце — Лев возвращался в пустыню. Сегодня жизнь победила смерть.
Максим Осинцев
Иллюзионист
рассказ — победитель апрельского конкурса Этногенез-2012
Для кого-то этот день мог показаться совершенно обычным. Солнышко в безоблачном небе. Разгар июля.
По тротуарам снуют прохожие, словно тающие под жарким солнцем. Вон там парочка ходит по магазинам. А эти вот решили выпить по чашечке кофе. А вон идут работяги со стройки. Один из них протирает своей волосатой рукой лоб. А другой ковыряется в носу. Вдали под сенью дерева сидит старушка, подкармливающая голубей. У городского пруда со своим воздушным змеем носится мальчуган восьми лет. За ним еле-еле поспевает отец.