Коллекция Кледермана
Шрифт:
– Мы поинтересовались у нотариуса, когда оформляли купчую на дом, в котором мы сейчас находимся. Нет ничего необычного в том, что нас заинтересовало ближайшее окружение. Владелец – действительно граф Гандия-Катанеи…
– А кому принадлежала приобретенная вами вилла?
– Наследникам баронессы Сесилии Фабиани, которую однажды нашли с разбитым затылком у подножия лестницы. Так как дама была весьма преклонного возраста, решили, что это был несчастный случай. Удивительно то, что она урожденная Гандриа!
– Вы хотите сказать Гандия?
– Вовсе
– Возможно. У нас в Лугано есть великолепный друг, граф Манфреди. Он живет на другом конце города на вилле Клементина. Я намерен расспросить его. Возможно, ему что-то известно о ваших соседях.
– Мы могли бы обратиться к нему, если нам понадобится помощь?
– Я бы предпочел, чтобы вы этого не делали. Они с женой переживают очень долгий медовый месяц… И совсем недавно они пережили серьезное потрясение. В любом случае, помощь вы скоро получите. Будьте уверены, что, как только мы вернемся, комиссар Ланглуа будет в курсе происходящего!
– Отлично! Договорились! Простите нас за то, что мы не приглашаем вас к ужину, но у Болеслава еще не было возможности купить продукты и навести порядок на кухне. Поэтому вам будет лучше в гостинице!
– Представьте себе, мы этого ожидали! И мы вам желаем хорошо устроиться! – сказал Адальбер, направляясь к лестнице. За ним последовал профессор, не слишком привыкший к женскому платью. Он неловко придерживал юбку рукой… Увидев это, Альдо попытался представить, что бы подумала тетушка Амели, которую Юбер много лет величал «старым верблюдом»! Она бы, наверное, посмеялась, но План-Крепен была бы вне себя от гнева.
Адальбер, должно быть, подумал о том же, потому что по дороге к озеру Морозини услышал, как египтолог произнес себе под нос:
– Не знаю, действительно ли этот маскарад – настолько удачная мысль.
– Я тоже подумал об этом, но, поразмыслив, пришел к выводу, что все не так плохо придумано… Во-первых, сходство не слишком очевидное. Во-вторых, наши Борджиа лишь мельком видели тетушку Амели в Опере, в тот знаменитый вечер, когда давали «Травиату», и она выглядела как королева. Когда Борджиа жили в Круа-От, они наверняка видели кузена Юбера, чей облик старой черепахи бросается в глаза. Но женский наряд помогает отлично все скрыть. И, наконец, если они и узнают, кто их новые соседи – а они наверняка этим поинтересуются! – то у них не будет причины опасаться старой, слегка сумасшедшей американки, приехавшей погреть свои ревматические косточки на солнце Лугано в сопровождении мажордома и садовника. А так как они не единственные иностранцы, которых соблазнил этот великолепный пейзаж, то этим все и закончится. Впрочем, я уверен,
– Если только он не рассердится! Его реакции трудно предугадать… Я понимаю, что он замечательный полицейский, но его почти так же легко расшифровать, как и его коллегу из Скотленд-Ярда.
Альдо был согласен с Адальбером, тем более что по возвращении в гостиницу их ждала телеграмма, короткая и угрожающая:
«Возвращайтесь как можно скорее – Ланглуа».
Охваченные негодованием они какое-то время смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Наконец, Адальбер со вздохом сказал:
– Больше всего в нем раздражает то, что он обращается с нами как с любым из своих подчиненных!
– Я не уверен. Возможно, с ними он намного любезнее! Так что будем делать? Уезжаем немедленно?
– Ни в коем случае! Наш дорогой друг забывает, что ты еще не выздоровел окончательно! Так что мы ужинаем, ночуем в гостинице, а завтра на рассвете пускаемся в путь. Подскажите нам самую короткую дорогу для возвращения в Париж? – обратился Адальбер к портье.
– Через Люцерн и Базель, месье. Получится примерно двести шестьдесят пять километров…
– Отлично! Не будете ли вы так любезны приготовить счет завтра к семи утра?
– Все будет сделано, месье!
Адальбер вернулся к явно встревоженному Альдо и взял его под руку.
– Пойдем в бар, выпьем по стаканчику! Мой мизинец подсказывает, что ты испытываешь в этом острую необходимость.
– А ты нет? Интересно, что нас ждет завтра!
– Примерно восемьсот дорожных знаков! Не стоит беспокоиться заранее! Если бы что-то случилось в доме тетушки Амели, Ланглуа был бы более красноречив. Он грубоват, но не дикарь!
В тот же вечер, часов около одиннадцати, Уишбоун и профессор, снявшие свои маскарадные костюмы, поднялись на башню, один с трубкой, другой с сигарой, чтобы полюбоваться ночным пейзажем, слегка освещенным луной в последней четверти, но не потерявшим своей волшебной прелести. Тонкая серебряная лента скользила по поверхности озера, напоминавшего драгоценный камень в оправе из россыпи огней Лугано, раскинувшегося вдоль его берегов.
– Какое красивое место! – вздохнул американец. – Ваш департамент Луара тоже красив, – поспешил он добавить, опасаясь реакции профессора. – Но когда человек болен, а его помещают в комнату без вида в замке Круа-От, это кажется несколько странным…
– Вы намекаете на старого Катанеи? Вполне вероятно, что его мнения никто не спрашивал. Этого человека привезли в карете «Скорой помощи», никуда не выпускали, это было очень удобно, чтобы избежать любопытных глаз. Но я согласен с вами: определенно намного приятнее уходить в мир иной – если в этом вообще есть что-то приятное, – глядя на такой пейзаж! Тем более что эта вилла симпатичнее жилища феодала, каким бы восхитительным оно ни было! Смотрите-ка! У соседей как будто кто-то зашевелился?