"Коллекция военных приключений. Вече-3". Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
— Удастся! — возразил Щербаков и поднялся. — Два с половиной года я берег эту тайну, даже сыну завещал, — на случай, если меня убьют, — а сейчас вам открою. Есть все, что нужно: и турбины, и котлы, и генераторы!
— Где?! — Баженову передалось его волнение. Он тоже не мог сидеть и встал.
— В земле! Возле электростанции, а кое-что и в самом здании. Догадывались фашисты! Старого Богдана, машиниста, пытали, чтоб выдал тайну. Погиб старый Богдан, а не выдал. Пробовали фашистские недоноски сами искать, рыли, шарили, расспрашивали… Не нашли!
—
— Я и сам зарывал. Знаю, раз пришел.
— А не заржавело? — спросил Сысоев.
— Не должно! Тавота и прочего тоже не жалели.
— Значит, генералу можно доложить, что электростанцию будем налаживать! — загорелся Баженов.
— Рано докладывать! Надо найти места, отрыть, посмотреть, что сохранилось. А главное — разминировать. Я бы уже посмотрел, так ведь повсюду надпись — «мины».
Баженов тут же вызвал командира роты и распорядился выделить четырех саперов.
— Для этого города мало саперного полка! — бросил командир роты и пошел со Щербаковым.
Зазвонил телефон.
— Это я, дорогой! За речку ехать не пришлось. Все утряс здесь; где твой начальник? Есть изменение. Подробности потом. Вышли Чернявского. Он полетит к тому, с которым ты когда-то ездил на островок перед занятием сахарозавода.
— Ольховским?
— Зачем? С другой стороны… Я не могу.
— Понял. Все понял! Сейчас пошлю. Жаль, Богун уже уехал.
— Будем завтра вечером, — обещал Андронидзе.
Сысоев пошел в штаб войск. Баженов приставил к нему двух автоматчиков.
Командир саперного батальона еще не закончил доклада коменданту об удачном разминировании большого склада тяжелых снарядов и еще о предстоящем разминировании склада боеприпасов, обнаруженного в подвалах вокзала, когда в кабинет, оттолкнув часового, вошел подполковник Овсюгов.
Баженов, сидевший за столом перед картой города, испещренной индексами разминированных и еще не разминированных объектов, встал и приветствовал подполковника. Тот небрежно козырнул, кивнул на командира саперного батальона, двух офицеров и Ольховского и сказал:
— Пусть товарищи выйдут. Секретный разговор!
Баженов остановил уже направившихся к дверям саперных, офицеров, попросил их сесть и подождать и увел Овсюгова в свой рабочий кабинет. Подполковник прикрыл Дверь поплотнее и усмехаясь сказал:
— Тут вот какое дело… Говорят, в городе много всяких трофеев, так ли?
— Да! Могу показать копию уточненного списка трофеев, который я направил члену Военного совета. Вас, собственно, что интересует? Количество танков, автомашин, оружия?
Подполковник насмешливо улыбался.
— Или вас интересуют все трофеи, включая склады обмундирования и продовольствия? Вот что значит хранить все в одной половине города! Фрицы остались без складов, вы знаете?
— Не будем! Говорят, что когда фрицы за один час выселяли население, то все добро осталось. Часть население успело зарыть, а часть захватили фрицы, но не все вывезли!
— Есть и такой
— Слушай, по-дружески, дай команду!
— Какую?
— Не строй из себя чудака!
— Я не понимаю вас…
— Ну, чтоб меня пустили на склад. Дошло?
— Не могу, товарищ подполковник. Не положено!
— Да брось, Баженов, не положено, не положено! А сам? — широким жестом подполковник показал на картины, гобелены, ковры, серебряную посуду, вышитые полотенца, фарфор. — Себе, так можно, а мне, так нельзя. Скомандуй там…
— Нет, не могу. А это все — не мое и не будет моим. Я думал, вы, товарищ подполковник, прибыли по фронтовым делам, или вас интересует секрет икс-оружия, поэтому я и прервал срочное донесение командира саперного батальона.
— Сейчас уйду! Слишком много берете на себя, товарищ старший лейтенант! — Голос Овсюгова звенел от злобы. — Я и прибыл в город по срочному заданию в штаб дивизии Бутейко.
Чем больше распалялся Овсюгов, тем спокойнее становился Баженов:
— Могу нанести на вашей городской карте дислокацию штаба Бутейко.
— Не надо! — в бешенстве крикнул Овсюгов, и его приподнятые кверху ноздри раздулись. — Лучше нанеси на блин вот это, — он показал на вещи, — и путь, который ведет в военный трибунал! — Выходя он с такой силой хлопнул дверью, что саперные офицеры вопросительно посмотрели на Баженова. Тот не стал объяснять.
Через окно он увидел подполковника Овсюгова, садившегося в «виллис» рядом с шофером. Позади, с этаким «недоступным» выражением лица, сидела молодая женщина в военной форме. Баженов узнал Дорохову. Впервые они встретились в штабе запасного полка; он диктовал Алле Дороховой заметку в стенгазету. А теперь она была одной нз трех машинисток оперотдела.
«Поразительна подчас роль женщины на фронте, — думал Баженов. — Забыв на время, что они женщины, подавляющее большинство из них выполняет тот же тяжкий ратный труд, что и мужчины. Рискуя собой, они спасают жизни на поле боя, бинтуют и выносят раненых, дают свою кровь, лечат. Они же снайперы, а бывают и командиры, они же указывают флажками путь войскам, они же уши и глаза войск — связистки и летчицы, они же отважные разведчицы, выполняющие труднейшие задания в тылу. А случается, что помимо военных обязанностей они еще и боевые подруги. Разные бывают боевые подруги. Одна становится невидимой миру причиной доблести и героизма, другая, глядишь, для кого-то превратилась в причину позора и несчастья…»
— Разрешите продолжать? — громко, чтобы на этот раз комендант услышал, спросил командир саперов.
Не день, а сплошные огорчения. Вернулся Богун с картошкой и овощами и спокойно доложил:
— Так шо майор Северцев сказали: втик наш «бравый». Я привез одного хитлера, не сам пиймав, отбыв у баб. Отвез у тюрьму.
Пришел из типографии Поль и тоже доложил:
— В типографию попала мина. Начался пожар, потушили, но один из двух наборщиков ранен в бедро, легко, а стоять у касс все же не может.