Коллектив Майнд
Шрифт:
На следующее утро Айзек и Байки погрузились на паром, который отплывал из Генуи на Сардинию.
— Смотри, какой вид! Интересно как бы его изобразил какой-нибудь Моне или Пикассо.
— Отлично бы изобразил. Он бы и тебя вчера изобразил неплохо. Со спущенными штанами в фургоне набитом всяких хламом и пивными бутылками.
— Тебя вчера никто не гнал. Ты сам ушел. Нефиг теперь злиться. Посмотри лучше, как красиво.
— Посплю пару часов, а природу пока отложу.
Заснуть
— Природа — это бесконечность шедевров, и любое изобразительное творчество — это стремление выдать такую композицию, цвета, глубину, чтобы почти не уступало природе, — Байки подмигнул, выделив слово «бесконечность».
— Не согласен. Зачастую художник не стремится выдать что-то такое. Мне, например, непонятен феномен Пикассо. Он точно не стремился повторить красоту природы.
— Ну, с Пикассо все ясно, он гений.
— Поясни мне, раз тебе все понятно, мне глупому, в чем же гений Пикассо?
— У Пикассо есть реальные шедевры, которые показывают его талант. Например, "Девочка на шаре", знаменитый «Голубь мира». Весь розовый период. Надеюсь, ты в курсе, что это такое? А есть у него и совсем будто детские рисунки, которые, тем не менее, тоже стоят бешеных денег. Плюс Пикассо — гениальный менеджер как минимум. А что касается его искусства, то спорю, не найдется смельчака из авторитетных экспертов, который готов вслух критиковать Пикассо. Его разнесут в пух и прах. Тоже и с обывателями:
"— Вам нравится Пикассо?
— О, да, он гений!
— Что вы видите в его работах?
— Ну, вижу краски, интересные мысли…
— И какие же мысли вы видите в этих загогулинах и крупных мазках? Я вот не вижу…
— Кто вы такой чтобы критиковать Пикассо? Вы просто его не понимаете!
— А вы понимаете?
— Понимаю. И другие понимают".
Никто не понимает, все думают, что есть какие-то другие. Но других нет. Да, есть поклонники, которые искренне тащатся от его работ.
Сам художник мог в принципе не вкладывать в свои картины смысла, рисовать, как говорят, "от живота". Но только Пабло умер, и нельзя его спросить — я тебя правильно понимаю? Вот есть в Индии слон, который берет хоботом кисточку и возит по холсту или картону. Его, наверное, какой-нибудь эксперт-умник "поймет", если скрыть, что это полотно животным нарисовано.
— Интересно, — прервал этот монолог в лицах Айзек, — какой рейтинг креатива был у Пикассо? Наверняка очень крутой.
— Было бы забавно узнать, что он средний, а у тех, кто его раскрутил — высокий. Вот это была бы хохма!
— Помнишь художника, который прославился только после того, как стал веджи. Когда его «скачали», оказалось у него куча ОЭ, он попал в топ самых высокорейтинговых доноров. Журналисты раструбили эту историю, и народ начал восхищаться его
— Так всегда было, люди часто начинали обожать гения только после его безрадостной смерти. Не только с художниками. Так случилось с Моцартом, который умер в полном безденежье. А поскольку в момент своей смертельной болезни написал Реквием, то в народе разнесся слух, будто он писал его самому себе. Пиар хоть и не назывался в те времена пиаром, сработал со всей мощью. Если бы не любовь людей к мистификациям, кто знает, возможно, канули бы в лету его гениальные музыкальные произведения.
— Вот бы рейтинг Моцарта узнать!
— Бог с ним с мертвыми. Нам о живых позаботиться надо.
Паром легонько покачался на волнах встречного корабля. Айзека сразу замутило.
Добравшись до Сардинии, Айзек и Байки немедленно отправились в Порто-Черво. Именно в том районе находился сигарный магазинчик. В животах урчало, решили что-нибудь съесть перед тем, как приступать к выполнению своего плана.
Сев за столик на веранде приглянувшегося им маленького ресторанчика, снова принялись рассуждать о том, что могло бы связывать профессора Линка и его помощницу.
Приторный дух сплетни витал в воздухе, но друзьям казалось, что они обязаны понять роль этой японочки Иоши не из любопытства, а по делу, поэтому они не могут это не обсудить.
По всему получается, что у профессора с ней было нечто большее, чем просто секс. Только она покупала ему его сигары, а значит, не могла быть в его жизни простой девочкой по вызову. Любовница, подруга, ассистентка? Кто?
Вдруг глаза Айзека округлились, а рот расплылся в широченной улыбке:
— Я думаю, это она, — сказал Айзек и ткнул в направлении идущей неподалеку филиппинки или малазийки.
— Ну конечно! Так уж первая азиатка сразу окажется именно той, кого мы ищем! Ты конечно, Айзек, фартозавр, но не на столько.
— При чём здесь фарт??? Это расчет! Анализ и твердый расчет. Тебе с твоим рейтингом меня не понять.
— Ну-ну, точно: если умножить длину экватора на количество японцев и разделить на количество китайцев, взять из этого корень женьшеня, то в этом случае должно получиться тринадцать. Если получилась хуйня, значит и твой расчет тоже хуйня.
— Фу, матершинник!
— Это не мат! Это мат твоему расчету! Шах и мат!
— Нет, Байки, материться — это вообще низший уровень.
— Хватит, зануда, ты просто мне завидуешь.
— Интересно, в чем я тебе завидую?
— Ты завидуешь моим белокурым локонам.
— Каким белокурым, ты же брюнет!
— Белокурым локонам, которые оставили у меня на спальнике эти симпатяжки шведки!
— Нет, Байки, я сочувствую! Сочувствую тебе, мой друг. Это каким надо быть занудой, чтобы девушки от общения с тобой облезли?