Коллективная вина. Как жили немцы после войны?

Юнг Карл Густав

Повторяю: традиции гитлеровских времен в корне подрывают дух бундесвера. Следует решительно покончить с ними. Нужно создать новые традиции. Предпосылкой к этому служит искоренение духа, которым генералы и офицеры руководствовались во времена нацизма. Возникновению новых традиций может этически способствовать дух великих военных деятелей: Гнейзенау, Шарнхорста, Клаузевица, Мольтке-старшего. Фактически возникает нечто совершенно новое, и его, в сущности, еще нужно создать: учитывая нынешний уровень военной техники, современную мировую стратегию и международную обстановку, надо стать армией, руководствующейся новой идеей.

Вводящая в заблуждение тенденция ставить генералов на одну доску с солдатами вызывает недоумение. Офицер

приказывает или передает приказы; солдат не приказывает, а повинуется. Я вспоминаю своих знакомых. Один старый филолог, который во время первой мировой войны был офицером запаса, добровольно вступил в армию, когда разразилась гитлеровская война; он заявил, что хочет разделить судьбу всех немцев, но просил сделать его не офицером, а солдатом. Он считал невозможным приказывать или передавать приказы в условиях нынешней Германии. Утверждение, будто генералов использовали для неправого дела, неверно. Они сами приказывали, были соучастниками происходящего и поэтому несли ответственность. Только о солдатах можно действительно сказать, что их мужеством, доходившим до самопожертвования, злоупотребляли в несбыточных целях. Что можно сказать о многих немцах, того никак не скажешь о генералах. Они были трусами по натуре, не могли служить примером и не имеют никакого права быть носителями традиций. Понять это – значит создать основу для коренного поворота и тем самым для новых традиций.

Быстрое развитие бундесвера является угрозой миру. Некоторые немцы недовольны положением Федеративной Республики, считая, что, в конечном счете, она как производитель товаров и как обладательница вооруженных сил служит чужим интересам. Их гордость страдает от того, как обращаются с Федеративной Республикой. Они хотят, чтобы она вновь пользовалась в глазах мира престижем великой самостоятельной державы. Они не мирятся с умалением ее значения и хотят чего-то большего. Но откуда взять это «большее»? Оно возможно, только если стать составной частью всемирной истории свободы, участвовать в развитии и самоутверждении этой свободы. Смысл и цель существования Федеративной Республики могут быть ясны лишь в том случае, если не руководствоваться больше национально-политическими соображениями и мотивами государственного суверенитета, а быть этой составной частью истории свободы. Только так Федеративная Республика может подняться на достойный уровень. Стремление к «большему» иным путем может повлечь за собой потерю и того, что есть, привести к диктатуре, милитаризму, к притязанию на абсолютный суверенитет, а в конечном счете – к краху.

Уже одно стремление оказывать давление военной силой и экономической мощью, даже если не хотят войны, представляет собой угрозу миру.

Пока бундесвер входит в НАТО, он не может действовать самостоятельно, даже если бы хотел этого. Но уже сейчас есть люди, которые носятся с мыслью вывести его из НАТО и сделать самостоятельным, подобно тому, как поступил де Голль с французской армией. Если это случится, бундесвер станет еще большей угрозой и для Федеративной Республики, и для всего мира.

Далее, бундесвер ни в коем случае не должен использоваться против самих немцев, даже как средство давления. Революционные движения и преобразования необходимы для сохранения свободы. Речь идет не о лжереволюциях в форме путча. Имеется в виду революция легальным путем – вплоть до всеобщей политической забастовки. Чтобы ликвидировать путч, достаточно полиции. Но если она сама примет участие в народном движении и станет неблагонадежной, то неправильно функционирующая государственная организация утратит свои права. И тогда самое важное будет заключаться в том, чтобы бундесвер ни в коем случае не был использован для восстановления «порядка». Использование бундесвера против народа или против движений в его среде, которые полиция не может или не хочет подавить силой, означает конец свободы. Где гарантия, что так не случится? Солдаты, которые

проникнуты духом свободы и демократии, откажутся повиноваться, если их попытаются использовать против своих же соотечественников.

Мы не настолько еще осуществили поворот к лучшему, чтобы чувствовать себя обновленными, быть уверенными в самих себе, в своем свободолюбии и в своем разуме. Мы все еще в значительной мере те же, что и до 1933 года, и в годы нацистского господства. Поэтому мы должны быть готовы к крайностям. Помня о прошлом, мы сами перед собой испытываем страх. Мы боимся дремлющих в нашем народе сил, породивших такие ужасы. Прошлое может повториться, хотя и не в прежней форме, а по-иному. Правительство и армия могут вновь впасть в безумие. Мы уже пережили однажды все это – нежелание считаться с фактами и действительностью; повальное лишение разума; тягу к крайностям; одурманивание, порождающее слепую готовность идти на любые жертвы; наконец, доведенный до совершенства технический рационализм в сочетании с таким же совершенным политическим тупоумием, рвущимся к победе, мыслящим без всякой цели, чисто военными категориями, творящим произвол над народом, которому это вначале даже нравится и который потом идет покорно навстречу своей гибели.

Нам говорят: нельзя ущемлять гордость нации, нельзя подавлять народ постоянными напоминаниями о печальных фактах. Нет, нужна только полная правда – никакого самообмана и двусмысленности. Только тогда мы сможем вновь обрести свою законную гордость и отбросить гордость ложную. Говорят, будто дозволено лгать в интересах общего дела, ибо без этого не проживешь при нынешнем положении вещей. Нет, только сохраняя абсолютную правдивость, мы сможем добиться поворота к лучшему и избежать окончательной гибели.

Люди, занимающиеся планированием в бундесвере, пожалуй, могут растеряться перед лицом безграничных возможностей, возникающих в постоянно изменяющейся совокупности сложных вопросов. Они не могут найти ответа на вопросы, касающиеся военного планирования в целом. Что делать? Что допустимо? Что и в каком случае целесообразно? Что излишне или бесполезно? Что может иметь важное значение в случае войны?

Ни одна из этих проблем не решена. Во всяком случае, сначала нужно до конца осознать их. Каждый солдат, каждый офицер и каждый гражданин должны интересоваться международной обстановкой и знать, в чем смысл бундесвера в этой обстановке, потому что, зная это, они смогут сделать соответствующие выводы, а это, в свою очередь, сыграет определенную роль в решении проблем войны и мира. Они обязаны участвовать во всем, что способствует укреплению мира, и противодействовать всему, что может привести к войне.

Тем самым ставится вопрос о духе бундесвера, о «внутреннем руководстве». Бундесвер обязан не только выполнять поставленные государством военные задачи, но и с помощью учебы и воспитания повседневно практиковать демократический и либеральный дух в соответствии с требованиями государства.

Говорят, армия не может быть лучше той демократии, которой она служит. Если иметь в виду сущность демократии, то это печальный вывод. В действительности бундесвер и правительство только совместными усилиями могут добиться всего, что необходимо для обеспечения свободы граждан. Только действуя вместе, они могут добиться поворота к лучшему и встать на путь, ведущий к возрождению.

В интересах армии необходимо, чтобы сущность ее «внутреннего руководства» определялась политическими деятелями, которые считают задачей армии укрепление свободы во всем мире, а не защиту узких национальных интересов.

К числу самых серьезных задач парламента относится контроль над бундесвером, генералами и офицерским корпусом. Один из самых печальных симптомов существующем обстановки в нашем государстве заключается в том, что у нас до сих пор не осознали серьезности данной задачи, а в одном конкретном случае (дело Хейе) даже продемонстрировали беспомощность.