Коллективная вина. Как жили немцы после войны?
Шрифт:
Объединенная Европа не смогла бы также стать третьей великой державой. Но Европа в союзе с Америкой обеспечила бы Западу перевес в мировой истории, если бы этому великому союзу удалось проводить совместную внешнюю политику в отношениях со всем остальным миром.
Что сближает народы и что отталкивает их друг от друга, поскольку еще не существует идеи, которая объединила бы человечество?
Пожалуй, самые распространенные связи, на которых основывается взаимная симпатия, – это культура и религия. Запад все еще связывает общая библейская и античная основы, азиатские районы – индуизм и буддизм, мусульманские страны в Азии и Африке – ислам. Общность происхождения культуры и морали сближает народы.
На арену выходят великие расы белых, желтых, черных пародов. Хотя этого стремятся
Было бы ошибкой полагать, что в наше время можно во всем мире проводить политику на одном уровне, так, словно все государства однородны. Им никак не приходится иметь дело с себе подобными.
Союзы западных государств тоже абсолютно различны по характеру; прежде всего, не носят ясно выраженного характера факторы, делающие союзы монолитными или слабыми, длительными или временными. Так, национальная держава с ее оппортунизмом стремится использовать существующую в данный момент ситуацию, руководствуясь при этом исключительно тщеславным националистическим честолюбием, пренебрегая общими интересами, даже если эти интересы имеют жизненно важное значение для нее самой.
Признаком радикальных перемен в международной обстановке является изменение характера дипломатии с появлением большевизма. Манеры, образ действия, пропаганда таковы, что они препятствуют достижению согласия, свойственного дипломатии прошлого. Формы старой дипломатии теперь стали всего лишь фасадом, призванным вводить в заблуждение.
Основными задачами дальновидной политики не являются более увеличение на данный момент материальных благ, счастье бытия потребителей, казалось бы застрахованных на все случаи жизни.
Конечную цель можно сформулировать в форме следующей идеи: мирное единство человечества, основанное на множестве договоров, в конечном счете охватывающих все человечество и сформулированных в различных вариантах. Желательно, чтобы было как можно больше малых государств, для которых, учитывая их размеры, в интересах экономики должен существовать определенный минимум, а в интересах свободы – ограниченный максимум. Как это будет выглядеть в каждом отдельном случае, можно определить лишь в общих чертах, в зависимости от географических данных, исторических условий, действующих и сейчас, от технических возможностей. Желаемое в политическом отношении можно выразить лишь в негативной форме. И никакого всемирного государства и всемирного парламента: это неизбежно привело бы к диктатуре и тоталитарному господству; никакой всемирной полиции: это создало бы централизованную силу, которая в случае ликвидации армий сосредоточила бы в своих руках фактическую власть и воспользовалась бы этой властью. Возможное и желаемое заключается в создании сети множества договоров, которая соединила бы все человечество в одно целое на мирной основе, хотя положение и оставалось бы неустойчивым.
Окончательной цели в виде неизменного положения не существует. Человек живет во времени, и он существует, только изменяя себя и окружающий мир.
Предварительная цель – объединение политически еще свободных государств во имя самоутверждения, для проведения совместной внешней политики в отношениях
Другая предварительная цель – согласие между США и Россией в вопросе о запрещении всем другим государствам владеть атомной бомбой. Почему? В настоящий момент существуют две великие державы – США и Россия, третьей потенциально великой державой является Китай. Китай уже может производить атомную бомбу, но он еще не стал атомной державой. Запрет со стороны США и России существовал бы не в форме договорного акта с участием всех народов, а как акт насилия в интересах сохранения жизни и свободы. Сейчас он возможен – во имя всеобщего блага. В соответствии с принципами китайской политической философии, существовавшей две тысячи лет назад, вся политическая мудрость заключается в познании начал. Если эти начала порождают зло, они должны быть взяты под контроль уже в самой первой стадии, необходимо воспрепятствовать их дальнейшему развитию или ликвидировать их.
Цена, которую приходится платить за спасение человечества, высока: обе великие державы практически становятся хозяевами мира. Два обстоятельства гарантируют то, что это мировое господство не будет использовано для угнетения других стран: во-первых, этих держав две, и ни одна не допустит захватнических действий другой; во-вторых, обе они в какой-то мере насыщены и не нуждаются в завоеваниях. Напротив, им еще предстоит огромная работа на своих собственных неосвоенных гигантских территориях.
Но абсолютного спокойствия не может быть. Оно противопоказано человеку. Если бы оно наступило, то это поставило бы предел возможностям человека, который, оказавшись в состоянии неподвижности, собственно, перестал бы быть человеком. Любая цель, даже та, которая кажется окончательной, в общем-то временна.
В международной обстановке, когда суверенны лишь две великие державы, когда фактически до сих пор только от них зависело обеспечение мира и, вероятно, хотя и не абсолютно, будет зависеть и в будущем, возникает вопрос: какова должна быть внешняя политика малых держав, чтобы способствовать обеспечению мира и свободы и тем самым собственного существования? Ответить следует так: малые державы должны присоединиться к одной из двух великих держав. Только тогда они будут находиться под защитой; их отношения с державой-гарантом должны быть отношениями союзников. Великая держава и подзащитные державы должны завоевать доверие друг друга, ибо только тогда они смогут положиться друг на друга; нет больше никакого нейтралитета, потому что ни одно нейтральное государство не может в настоящее время защитить свой суверенитет иначе, как силой оружия; вопросы войны и мира решаются внешними силами без участия малых держав. Если они сами ведут войну, то только потому, что этому способствуют или с этим мирятся великие державы, причем они могут вести только локальные войны и только обычными видами оружия; для европейских малых держав весьма важен вопрос: может ли быть локализована война в Европе, как это было до сих пор с другими войнами на земном шаре? От ответа на этот вопрос зависит их вооружение и другие военные приготовления. Возможность локальной войны в Европе невероятна, поскольку в данном случае в войну немедленно вступили бы США и Россия, которые в других случаях воздержались бы от такого шага. Ни одна из этих держав не уступит Европу другой.
Однако нет никакой уверенности в том, что в Европе сохранится спокойная обстановка. Если в Федеративной Республике возобладают военные тенденции, то с ее стороны не исключены насильственные действия с целью захвата бывших германских территорий на Востоке. Почти невозможно, чтобы такие действия остались локальными. В этом деле настолько замешаны интересы США и России, что либо они положат конец войне, либо разразится мировая война.
Малые европейские государства не имеют права вести войну. В нынешней международной обстановке такая война была бы безумием, даже если бы она велась обычными видами оружия. Война привела бы к гибели воюющих сторон и, вероятно, переросла бы в мировую.