Коллектор

Соколов Сергей И.

Выстрел капитана все-таки оставил след на полицейском — из-под разорванного на груди свитера виднелся огромный кровоподтек от удара пластиковым пыжом. Я слышал, что старпом, на всякий случай, чтобы не пленник неожиданно не отдал концы, проверил его на предмет внутренних повреждений — парень был в порядке, ни одного перелома. Сидящий на полу инспектор неожиданно поднял голову и посмотрел прямо на меня, после чего тихо, но с отчетливой злобной интонацией в голосе произнес:

— Ну, что уставился, урод? Тебе самому место в зоопарке. Отвали!

Я не нашелся, что ответить на такую реплику в свой адрес и молча ушел в каюту. Появление на горизонте этого неприятного типа меня серьезно озадачило. По всему выходило, что это настоящий федерал, ведущий себя довольно уверенно даже в такой, мягко говоря, нелегкой ситуации. Исходя из личного

опыта общения со служителями закона, я знал, что служебное удостоверение и чувство, что за тобой стоит огромная машина спецслужб создает у них ложную иллюзию личной неуязвимости. И когда наступает их собственный конец, то они этого не понимают, до последнего момента угрожая собственным убийцам. Что-то подобное ощущалось и в сидящем под стражей. Но, с другой стороны, его действия я оценивал как вполне адекватные, если предположить, что парень работает в одиночку. Взять на испуг командный состав судна, остановить, попасть на борт. Если бы капитан, старпом и остальные не оказались завязшими по уши в нелегальном бизнесе «Восточной транспортной базы», то его план мог иметь реальные шансы на успех. Говорят же, что наглость — второе счастье.

Я сменил занятие, прекратив размышления и занявшись конкретным делом — тот спирт, что предназначался для пилотов, безвылазно и насухую сидящих в колонии нугенов, я перелил в отдельную емкость и аккуратно добавил в жидкость несколько капель препарата из ампулы, вложенной в мое специальное снаряжение. Сложное химическое соединение застревало в человеческом организме надолго, а когда пилоты перед вылетом вливали в себя боевой коктейль, то вступало с некоторыми его компонентами в реакцию. Результаты такой реакции действовали на летчика самым определенным образом.

Все получилось, как надо — Фазиль, один из двух пилотов, уже ждал на причале, когда катер с «Колхиды 3» только готовился пришвартоваться. Потирая руки в нетерпеливом жесте, он принял в свои объятия сосуд с драгоценной огненной водой, пожаловавшись, правда, на небольшой его размер. На это я ответил, что на обратном пути, как и всегда, привезу то, что останется — еще примерно столько же. Про деньги за спирт, отданный мной в прошлый раз, Фазиль даже не упомянул, что блестяще подтвердило слова капитана, сказанные в его адрес. Быстро попрощавшись, он ушел с пирса, на этот раз не пригласив меня на чашку чая. «Заварки им жалко, что ли?» — подумал я, мысленно представил, что ждет обоих пилотов в следующем вылете, невольно улыбнулся и вернулся на борт катера. Штурмовик с обделавшимся по самые уши экипажем — это уже не грозная боевая машина, а летающий сортир. А сортир не страшен тому, кто собирается залезть в задницу глубиной два километра.

На этот раз в районе выгрузки погодная карта обещала вполне нормальную обстановку, все в допустимых пределах, как будто океан набирался сил перед зимним ненастьем. Корнегруцы все же попытался создать хоть какую-то видимость опасения и тревоги, вертя распечатку планшета района и прогностических графиков так и этак, но потом и он расслабился — принял со старпомом по пятьсот грамм на грудь. Нугены сутки на пролет пытались прорваться к кэпу, но я, как бы в счет очередных щедрых обещаний Корнегруцы, преграждал им доступ к телу, одновременно отстаивая за него со старпомом и за себя ходовые вахты. За двадцать часов до прихода в нужные координаты капитан, наконец, ожил и даже сменил меня на мостике, за что я ему был очень благодарен. Кэп мутным взором окинул меня и спросил:

— А что это у тебя такой бодрый вид, а? Может, еще пару вахт отстоишь, я тебе все зачту?

— У меня от недосыпа скоро галлюцинации начнутся. Разрешите идти?

— Ладно, вали, — Корнегруцы недовольно махнул рукой и пробормотал что-то невнятное себе под нос.

— Вас тут нугены пытались достать, Доринко или Плориз — один из них, я их пока не различаю.

Капитан в похмельном отчаянии охватил руками голову и застыл в такой позе. Я ушел из рубки.

Старый пропойца сделал справедливое замечание по поводу моего цветущего вида. Бодрое, несмотря на усталость, настроение мне обеспечила одна небольшая деталь, которую я, к своему собственному удивлению, заметил только недавно. Наверное, я начинал тупеть от морского быта. На столе в каюте мертвецки пьяного капитана, куда пришлось несколько раз заглянуть, в попытках его растолкать, я увидел небрежно валяющееся среди разных бумаг удостоверение инспектора. И решил с ним ознакомиться.

Да,

это была не подделка. Раньше я видел такие документы, настоящие, и, если мне не изменяла память, выглядели они точно так же. Если подделка, то высшего качества. При сжатии верхнего правого угла на всей поверхности удостоверения проявлялась фотография сотрудника. Неплохо. Когда же я внимательно вчитался в напечатанный текст, то как будто пелена спала с глаз — имя этого федерального инспектора, попавшего неизвестно с какой целью на борт того самого судна, где глубоко законспирированный агент Адвентистов, то есть я, Клирик, уже месяц проводил операцию по проникновению на подводную станцию — имя этого жесткого парня, от которого пули, пусть и пластиковые отскакивают, звучало так: Клим Стоянов. К-Л-И-м! Такого рода случайностей в природе не существует. Тот самый контакт, на помощь которого я имел право рассчитывать при непосредственном начале операции! И контакт этот в настоящий момент сидел под охраной взаперти, прикованный к переборке. Отлично помогли, нечего сказать. Все, как обычно — оперативное руководство Адвентистов своим привычкам не изменяет. Тут тебе в помощь человечек — помоги ему. Проблем с освобождением этого самого Стоянова не существовало. Матрос на страже — короткий тычок в шею, дверь в кладовую — замок проворачивается любым подходящим штырем, цепь на ноге — есть отмычка. А вот имеет ли смысл все это делать? Пока я так не считал. Следовало подождать до начала событий и сделать некоторые приготовления заранее, на случай, если возникнет в этом помощнике нужда. До тех же пор он отлично мог скоротать время на цепи в пустой кладовке.

«Колхида 3» в наступающих сумерках подошла к району выгрузки, чуть опережая график. До времени рандеву оставалось еще двадцать минут и стоящий на вахте капитан пустил судно на малом ходу в циркуляцию. Все заняли места по готовности и ждали, когда на поверхность всплывет первый батискаф со свободной буксирной сцепкой, для начала отгрузки. Я тоже приготовился, по-своему — под обычным рабочим комбинезоном на мне был надет тонкий гидрокостюм. Дыхательный прибор и инструменты в плоском свертке разгрузки были прикреплены вдоль туловища, а пистолет засунут в широкий карман справа — чтобы всегда имелся под рукой.

Все очень просто — в середине выгрузки, сменившись по окончании моей смены, я прыгаю за борт, добираюсь до отходящего батискафа, и дальше на нем — вниз, на дно морское в гости. До моего обнаружения я гарантированно имел пятнадцать минут минимум. Этого вполне хватало. Оставалось только определиться с Климом. Душа за него не болела — если я смогу накрыть станцию, как полагается, то вряд ли на него обратят большое внимание на фоне этой проблемы. С другой стороны — двое могут сделать все проще и быстрее, и шансы на выживание всегда выше. Парню нянька не нужна, это точно, и он может серьезно помочь. Я уже незаметно стащил комплект скубы и спрятал его за панелью подволока в коридоре, неподалеку от кладовки, где сидел Стоянов. Оружие федерала хранилось в каюте Корнегруцы, сейф не заперт. Вроде бы — все готово. Вдвоем, или в одиночку? Так и не придя к определенному решению, я решил действовать по обстоятельствам, которые, скажем забегая вперед, и на этот раз не подвели. А пока я прямо в одежде улегся в койку, не раздеваясь, и решил посвятить здоровому сну три часа, остающиеся до начала вахты.

Меня резко пробудил какой-то жуткий шум. По всему судну раздавались низкие звуки судового тифона. Это означало что-то очень неприятное. Я одним движением взлетел по трапу на мостик. Следом за мной туда же ринулся и Аберкромби, остановивший выгрузку и выбравшийся из-за пульта грузового устройства. Капитан стоял у передатчика судна, лихорадочно набирая код доступа для связи. По первым его словам все присутствующие поняли, что он говорит с базой в Патрае. Не прерывая разговора, Корнегруцы ткнул рукой в локатор. Когда мы со старпомом взглянули на экран, то причина судовой тревоги стала совершенно понятна — там светилась солидных размеров цель, которую компьютер локатора легко опознал, о чем и сообщал в сопроводительной информации. Ярко-красные строки быстро мигали перед глазами — параметры возникшего словно ниоткуда корабля говорили о его военном назначении. И корабль этот направлялся прямо к «Колхиде 3». С пульта дополнительного оборудования я задействовал все системы радиоэлектронного подавления, какие у нас имелись, и выставил сектор, в котором находился неизвестный пришелец.