Колодец Ангелов

Ракитина Ника Дмитриевна

— Пробуем мясо с картошкой, а она плюет на монитор, — сообщил он с широкой улыбкой.

— По-моему, не только на монитор, — озирая голый торс компьютерщика, ехидно заметил Кирилл.

— Мясо надо есть, Лёка! У тех, кто не ест мяса, грудь не растет.

— А не рановато ли об этом думать? — сыскарь хмыкнул.

— Я обязан заботиться о будущем дочери.

Звонко рассмеялась, появляясь на пороге прихожей, Настя, жена Артема. Она и в первый-то раз Кириллу понравилась, хотя обстоятельства встречи были не самые веселые. А сейчас, после рождения дочери, чуточку

располнев, выглядела особенно уютно. Круглолицая, темноглазая, все еще по-девичьи стройная. Она была в джинсах и байковой рубашке в синюю и красную клетку, босиком. Короткие волосы растрепаны, а нос перемазан какао.

— Ну как, Овечкина больше не беспокоила? — припомнил Кирилл толстуху, которая едва не разлучила влюбившуюся через компьютерную игру пару (админа и бету).

— Мы переехали, — Настя улыбнулась, протягивая руку. Сыскарь пожал кончики пальцев.

— Вот же жаба! — полез в бутылку Темный. — Надо было сочинить, что я маньяк и извращенец. А ты, жена?! Нашла кому верить! Овечкиной!

Младенец у него на руках зашелся визгом.

— Агусеньки! — заворковала Настя, принимая ребенка на руки. — Папа нехороший: не дает на монитор плевать… Иди уж, государь-император.

Артем покраснел и поспешно сунул ноги в шлепанцы. Схватил с гвоздика связку с ключами и поманил гостя за собой.

Они перешли просторную, как футбольное поле, площадку, и Артем погремел изящным дверным молоточком в створку высокой двери.

— Иду-иду…

Дверь распахнулась решительным движением, заставив Кира и Темного отпрыгнуть. И на пороге появился Темный номер два, только старше на пятнадцать лет.

Встречая эту пару вместе, Кир всегда недоумевал, как можно быть похожими, точно близнецы, не будучи не то что братьями, а даже родственниками. Та же сухощавая плечистая фигура, то же узкое лицо, те же забранные в хвост волосы и чуть раскосые глаза. Только кудри старшего были тронуты сединой, а глаза не карие, а серые. А вот голый торс и потертые голубые джинсы — один в один.

— Здравствуйте, Тарас Андреевич, — Кирилл сдернул с головы воображаемую шляпу.

— Еще раз назовешь меня по отчеству, Шерлок, — лишу компота, — пригрозил напарник Артема по группе поддержки, администратор игры Кот. — Ну, заходите, раз пришли.

Хмыкнул. И подался в сторону, освобождая дорогу.

Насмешливо оглядел заляпанного младенцем Артема.

— Так, ты — в ванную. Полотенце на гвоздике возьмешь. Там же маечка. Нечего голой грудью перед Ольгой Рикардовной сверкать.

— Ее смутишь, пожалуй, — вспомнил Темный какой-то конфликт с суровой женой Тараса. Но все же послушно потопал, куда послали. Марцелев же вслед за хозяином вдоль книжных полок, занимавших стену прихожей, отправился на кухню.

Кухня эта всегда вызывала в Кире какие — то странные ощущения. Очень чистая, обставленная несколько старомодной мебелью — при наборе самой современной бытовой техники и здоровом полусферическом экране над холодильником. По этому экрану, сколько Кирилл помнил, плавали упитанные компьютерные рыбки. Черная кошка Машка всегда пыталась ловить их лапой и сердито дергала хвостом,

обламываясь. Гостей Машка не выносила, потому выгнула спину и вздыбила шерсть, шипя на сыскаря с холодильника.

— Брысь, — сказал Тарас и вытянул из-под стула табуретку. — Сядай.

Марцелев уселся, привалившись спиной к зеленоватому кафелю, и глубоко, удовлетворенно вздохнул. Мирно тикали часы над головой. Бабочка на вышитых маках в рамке то складывала, то распускала крылья. А Кот распахнул дверцу холодильника, открывая взглядам заполнившие все пространство на ней пластиковые бутыли, разрисованные ягодами. Это и был знаменитый компотик. А точнее, ягодный морс, натуральный и очень вкусный. Админы предпочитали его пиву, ссылаясь на то, что драйва им вполне хватает от игры.

— Тебе клюкву или чернику?

— И то… И другое… — протянул Марцелев. — А хлеба можно не давать.

Тарас хмыкнул, подтверждая, что цитату узнал. И выставил на стол бутыль с морсом и три стакана.

— А почему Настасья Темного императором зовет? — поинтересовался Кирилл.

Тарас снова хмыкнул.

— Понимаешь, он императором был, когда они познакомились.

— В игре? А-а…

— И не а-а… Игра — вещь серьезная.

— Куда уж серьезнее, — Марцелев, насмешливо щурясь, подвигал стакан по скатерти. Поскреб ногтем влажный кружок. — Заводил я дело на бабушку-геймера.

— Э-э?..

— Заперлась с учебной гранатой в туалете.

Тарас заржал.

— Ну ладно, — сказал он басом. — Не стану спрашивать, где старушка взяла гранату. Но где она отыскала «Doom»?

— А вот и я, — обрадовал Темный, влетая на кухню и шлепаясь на табурет. Влажные волосы были приглажены, а с тощих плеч свисала синяя футболка с нечеловеческой кривой рожей и подписью «Ohota na Chumu».

— О Боже! — Марцелев хлопнул компот. Артем нежно погладил пузо:

— Это одно из первых дел группы поддержки. Помнишь, Тарасик?

Тарас дернул губами, пытаясь сдерживать смех:

— Кстати, Кир, хочешь себе такую? У меня валяется одна или две.

Марцелев покрутил головой:

— Спасибо.

— Спасибо «да» или спасибо «нет»?

— Темный! — укорил Тарас. — Шерлок к нам по делу!

— Издеваетесь… — Кирилл вздохнул и снова разлил компот по стаканам. — Короче. Появился у нас потерпевший. И сдается мне… что вам это надо послушать. Только все сурово между нами и разглашению не подлежит.

Он щелкнул по экрану браслета, выбирая нужное место записи. Всплыло изображение и кухню наполнил слабый голос Арсены:

«Звезда империи». Порт приписки — Колодец Ангелов… Взрыв… Маяк! Включить… в рубке! Я должна…

Тарас опрокинул стакан. Морс пролился на пол и на скатерть. Тут же набежала Машка — облизывать сладкую лужу.

— Она у тебя и это жрет?! — восхитился Артем.

— Она все жрет.

Кир свернул изображение.

— Это в «Пантелеймоновке», — Кот сгреб скатерть комом и стал вытирать ею пол.

— Ого! — сыскарь искоса поглядел на компьютерщика.

— Не «ого», а меценатствуем. Я там каждую розетку знаю.