Колодец странствий
Шрифт:
— Это он, — рявкнул один из охранников и потер заплывший глаз.
— Рыжий, — прошипел высокий черт.
Малкольм бросил копье и вырвал из рук Граникуса трезубец. Золотое оружие походило на трезубец римского гладиатора. В место, откуда начинались зубцы, неизвестный мастер вставил зеленый камень. Абсолютно гладкое древко удобно легло в руку.
— Стоять! — крикнул Малкольм.
Его голос сорвался в визг. Малкольм прочистил горло и уже более спокойно сказал.
— Стойте, господа, или я его сломаю.
Он
— Отдай мне его, и я отпущу вас с миром, — прошипел он. — Лорд ничего не узнает.
— Стоять! — крикнул Малкольм.
Мрачный высокий черт не послушал его, продолжая двигаться вперед. Он продолжал шипеть жутким гипнотизирующим голосом.
— Ты не сможешь ничего сделать. «Трезубец Власти» слушает только своего господина.
Малкольм пожал плечами и коварно улыбнулся, показав чудесные клыки.
— Тогда пусть он не достанется никому, — сказал он спокойно.
— Нет, — рявкнул высокий черт, бросаясь на Малкольма.
Рыжий чертенок занес над головой трезубец и с размаху ударил им об пол. Раздался звук лопнувшей струны. По тронному залу прошла волна, которая отбросила высокого тощего черта в черном плаще. Он налетел на одного из охранников, и они упали на пол.
Малкольм чувствовал вибрацию в руках. Трезубец звенел. Камень светился ярким светом.
— Всем стоять! — крикнул Малкольм. — Никому не двигаться.
Он стал направлять трезубец на охранников, которые безропотно исполняли приказ. Они застывали, словно статуи и больше не двигались. Малкольм вышел на середину тронного зала. Граникус и его отец последовали за ним. Тронный зал больше походил на зал суда. На возвышении стоял трон. По обе стороны от него стояли кресла поменьше, объединенные общей с троном спинкой. Перед троном, на полу, находился черный квадрат с двумя столбами в его вершинах. От столбов тянулись железные цепи с кандалами.
— Что это? — спросил Малкольм.
— Когда-то здесь судили грешников, — ответил мистер Борс.
Малкольм направил трезубец на столбы, и они с грохотом упали на пол. Цепи зазвенели и затихли. Звук многократно отозвался эхом в сводах тронного зала. Малкольм повернулся к друзьям.
— Граникус!? — крикнул он.
Граникус сидел на одном из охранников и хлестал его по упитанным щекам ладошками.
— Негодяй! — вопил чертенок. — Что мой отец вам сделал?
Охранник закрывался могучими лапами, но ничего не делал в ответ. Малкольму показалось, что в тронном зале кого-то не хватает. Он быстро осмотрел зал и не нашел высокой тощей фигуры в плаще и капюшоне.
— Куда делся этот длинный в капюшоне? — спросил Малкольм.
— Убежал, — радостно доложил Граникус. — Я пнул его под зад, а он даже не оглянулся. Убежал как трус.
Глаза чертенка,
— Идемте отсюда, — сказал Малкольм. — Вам пора домой.
— Мы не будем искать Лорда? — спросил Граникус, осматривая тронный зал.
— Зачем? — спросил Малкольм. — «Трезубец Власти» у нас, ваш лорд больше вам не хозяин. Вы свободны и можете устанавливать законы.
— Ты о чем, Малкольм? — спросил Граникус. — Что значит вы?
Он вопросительно смотрел на Малкольма.
— А как же ты?
— Я чужак в вашем мире, — ответил Малкольм. — Ты единственный, кто видел меня настоящего. У меня своя дорога.
Малкольм протянул трезубец Граникусу. Камень уже не горел. Оружие молчало.
— Вы и без меня справитесь.
Граникус взял трезубец и посмотрел на отца. Тот улыбнулся и покачал головой.
Они расстались недалеко от замка. Граникус показал Малкольму замковую пристань. Огненная река лавы текла в направлении яркой звезды. Чертенок сказал, что лучше плыть в нужном направлении, чем идти. Возле пристани стояли лодки из темного минерала. Они не плавились и оставались холодными внутри, хотя огненный поток обжигал своим дыханием.
Малкольм запрыгнул в одну из лодок. Он почувствовал, как волоски на его толстой шкуре стали сворачиваться в тонкие тугие пружинки. Он поежился.
— Скоро привыкнешь, — сказал Граникус.
В лодке лежали два весла. Малкольм устроился поудобнее. Граникус отвязал лодку и оттолкнул ее от пристани.
— Счастливо! — прокричал Граникус. — Еще увидимся, Малкольм Стоун.
— Тебе тоже удачи! — ответил Малкольм.
Его новые друзья еще долго стояли на берегу и смотрели, как лодка быстро уносится огненным потоком. Вскоре лодка скрылась из виду.
Малкольм не знал, сколько провел на лодке, плывя по огненной реке. Река становилась шире. Он давно перестал замечать деревеньки на берегу. Течение огненного потока замедлялось. Лава уже не так сильно лизала борта. Малкольм привык к жаре и даже не хотел приставать к берегу, когда русло реки стало поворачивать в сторону.
Впереди Малкольм увидел слабый дневной свет. Казалось, как будто к красному небу прикрутили самую длинную лампу дневного света, которая не имела ни конца, ни начала.
«Вероятно это «Великий Разлом», о котором говорил Граникус», — подумал Малкольм.
Малкольм вытащил лодку на берег и сложил в нее весла.
Когда он добрался до границы разлома, он устал и проголодался. Перед тем как отправиться в долгий путь, Малкольм заглянул на кухню замка Лорда Луциадуса Вреднейшего и взял несколько лепешек твердого хлеба. Лепешки давно закончились, и на дне сумки едва ли нашлась и пара крошек. Последние галеты и сардельки форестианца Малкольм хотел оставить на особый случай.