Колокол
Шрифт:
Эмили задумалась. Она уже слышала про колокол, но не могла вспомнить, когда и от кого. Видимо она была совсем маленькая.
– Сколько она стоит?
– Сколько считаете нужным. Вы можете вернуть ее после прочтения, и я верну Вам деньги.
– Гарри, но так вы вылетите в трубу!
– Согласен. Мы с отцом никогда не надеялись на успех нашего магазина с точки зрения получения прибыли. Сейчас книги никому не нужны, тем более что, - он задумался, - продавать книги убыточное мероприятие, книги надо дарить.
– На что же вы живете?
–
– А кем Вы работаете?
– Я работаю аналитиком в международном банке.
– Довольно скучная работа. Чем Вы там занимаетесь?
– О да! Скучнее разве что сортировка библиотекарских карточек. Но везде можно найти свои положительные стороны. Мне сложно сказать, чем я занимаюсь, иногда мне кажется, что просто списываю цифры с потолка.
– Я могу взять книгу с собой? Сейчас у меня только пара сотен, - Эмили вытащила из сумочки несколько смятых купюр, - но завтра я занесу Вам оставшуюся часть суммы.
– Но этого вполне достаточно.
– Ну, нет, Гарри, Вы сами мне сказали, что стоимость определяю я. Во сколько спектакль в воскресенье?
– В десять утра.
– Тогда до встречи. Мне пора идти. Спасибо Вам Гарри.
– Буду ждать Вас, Эмили.
Дождь закончился, начали проглядывать из-за плотных туч лучи солнца. Эмили вышла из книжной лавки, помахала рукой провожавшего ее до двери Гарри, и побежала в сторону метро.
* * *
– Уважаемый мистер Уотсон, я вынужден в очередной раз Вас разочаровать, но наш банк не может предоставить Вам доступ. Тот пакет документов, что Вы нам предоставили, безусловно составлен юридически грамотно, кроме одной детали. Наш клиент, мистер Томпсон, передал нам четкие инструкции касательно разрешительной политики на доступ к его ячейке третьих лиц. К сожалению, мы не вправе Вам предоставлять информацию, но свею Вас заверить, что наш банк готов к сотрудничеству с Вами, - толстое лицо управляющего расплылось в благожелательной улыбке.
– Я признателен Вам за Вашу помощь, мистер Диккенс, но также прошу Вас обратить внимание на этот документ, - Виталий вытащил из папки лист с гербовой печатью, - эта доверенность написана самим мистером Томпсоном, незадолго до его кончины в том страшном пожаре, безусловно, Вы знаете об этом. Если Вам требуется провести экспертизу о подлинности документа, я готов оказать всяческое содействие по скорейшему решению этого вопроса.
Управляющий повертел в руках документ, он смотрел на него как смотрит кассир на грязные помятые купюры. Поморщившись, он поднял трубку и начал набирать номер. В трубке ответили. Он выслушал, потом начал отвечать.
– Да, да, нет, но я не могу, - он слушал, - хорошо, я все сделаю. Он положил трубку. Его лицо просияло доброжелательностью.
– Мистер Уотсон, Ваш вопрос решен. Прошу меня извинить за недоразумение, но правила должны соблюдаться, что поделаешь, но это моя работа.
–
– Буду Вам очень признателен, - он подозвал к себе ассистентку, - Мэри, проводи мистера Уотсона на цокольный этаж в хранилище.
Мэри улыбнулась мне лучезарной улыбкой.
– Мистер Уотсон, прошу следовать за мной.
Они прошли по коридору вглубь здания, после чего подошли к небольшой лестнице. Мэри чуть отошла в сторону, как вдруг Виталий почувствовал сильный удар в затылок чем-то холодным и твердым. Сознание его проваливалось в небытие, в глаза хлынула тьма, его тело обмякло, и он начал падать на пол. Мэри беззвучно вскрикнула, но двое мужчин подхватили его под руки и потащили вниз по лестнице.
Глаза не открывались. В голове шумел гул от тысячи наковален, ломило руки и ноги, спина отваливалась. Виталий чувствовал, что в комнате он не один. Сквозь веки он видел свет, но открывать глаза он не спешил, надо постепенно, когда боль в голове чуть уляжется.
"Цель достигнута, меня взяли - думал он - но, черт возьми, как больно". Он попытался согнуть пальцы на левой руке, но они одеревенели, не хотели слушаться. Гул в голове не утихал. "Сколько же сейчас времени, интересно, где я?".
– Бил, кажись, он очнулся. Вон как глазами водит.
– Не трогай, на не велено. Если не очнется, влетит нам с тобой, сильно ты его приложил.
– Ну, я хотел, чтобы наверняка, без шума.
Сквозь густой туман боли Виталий слышал голоса. Долетали обрывки фраз, которые новыми ударами били молотом по итак раскаленным наковальням. Понятно, что речь идет о нем. Раз не убили сразу, значит, расчет был верный. А вот удастся ли выбраться, вопрос. Он открыл один глаз. Поток света влетел стрелой в голову, отчего стало невыносимо больно, и Виталий отключился.
В комнату вошли три человека. Один был высокий худощавый элегантный джентльмен с черным кожаным саквояжем. Другие господа разительно друг от друга не отличались, оба были уже не молоды, довольно тучны, невысокого роста, две свиньи из высшего общества.
Два вурдалака вскочили и вытянулись перед ними.
– Вот, он недавно опять отключился, - начал свой неуклюжий доклад один из них.
– Молчать!
– нервно крикнула одна из свиней, - мистер Пауэр, - обратился он к высокому джентльмену, - на нужны еще эти дебилы?
– Я уверен, что наш гость не представляет угрозы.
– Вы свободны, ждите нас за дверью, - грозно приказал он вурдалакам. Те поклонились и не стали задерживаться.
Мистер Пауэр поставил на стол саквояж. Вытащив оттуда не большой флакон, он аккуратно из него смочил вату и приложил ее к носу Виталия.
Виталий очнулся. Острая боль пронзила голову, но резкий запах нашатыря вновь вернул его в сознание. Он с трудом различал предметы вокруг себя. Чуть правее от него стояли да толстяка, высокий худой мужчина перед ним надевал на костюм хирургический халат.