Колокол
Шрифт:
– Какая разница! В ней же о вас написано! Что вы милосердны, что вы заботитесь о детях своих! Зачем тогда все это?! Зачем вы развязали эту войну?
– она упала на стул и затряслась в беззвучном плаче.
– Ты многое поняла, но не поняла главного, - сказал я, погладив ее по голове. Она постепенно начинала успокаиваться, - ваша судьба зависит от вас, мы не можем изменить ее. Все, что происходит сейчас - это ваш выбор, мы лишь указываем на возможные дороги, но путь выбираете вы.
– Но вы... вы же можете его воскресить, чтобы он жил!
– Нет,
– Какие же вы боги тогда?
– Даша отпрянула, она смотрела на меня глазами полными ненависти, непонимания и страха.
– А мы не боги.
– А кто вы? А кто тогда мы?
Я задумался. Кто же они? Я так и не смог для себя найти точный ответ. Люди по своей сути, но людьми не являются. Они есть, но их и нет.
Даша смотрела на меня, ожидая ответа.
– Мы настоящее, а вы будущее.
Владимир смотрел на меня, и в его взгляде я чувствовал предостережение.
– А мы существуем?
– Даша смотрела на меня, ожидая любого ответа, кроме правды.
– Да, вы существуете.
Владимир закрыл лицо руками. "Теперь нас точно разгонят - подумал я" Но врать самому себе уже не хотелось. Я действительно так думал, и считаю так до сих пор.
Шел второй час ночи, когда дверь особняка на улице Поэтов тихо заскрипела. В темноту ночного холла скользнули тени.
– Два расчета на второй этаж, вы просматриваете первый, - плотный мужчина в маске со штурмовой винтовкой командовал приглушенным голосом. Живых не брать. Мы не знаем, кто из них кто. Да благословит нас Пророк. Начали.
Группы разделились, и начали медленно двигаться к дверям.
Владимир спал, когда я легонько потряс его за плечо.
– Тихо, у нас гости.
Владимир бесшумно соскочил с кровати, звериный оскал уже начал появляться на его лице, когда он вспомнил.
– А Даша где?
– Не беспокойся, она спит, ее не найдут. Как все закончится, за ней приедет Дима.
– Слышишь, они уже на втором этаже.
– Я чувствую, - густой запах гнили бил мне в нос, глаза начинали слезиться от смрада, - ты готов?
Волк посмотрел на меня немигающим взглядом желтых глаз, я кивнул ему, и страшный волчий вой огласил округу.
Началась яростная пальба. Двери и стены были буквально изрешечены, все кругом было покрыто осколками оконных стекол, ваз, зеркал. Столбы пыли в лунном свете кружили зловещие хороводы, то и дело проницаемые трассами пуль.
Отряд ордена ворвался в комнату. Раненый зверь бросился отчаянным прыжком на врагов, разбивая ряды.
Вращая древним ассирийским мечом, я отражал удары огненных стрел, но полученные ранения позволяли все новым и новым смертоносным осам пробивать золотые доспехи. Я умирал. Сквозь пелену боли, я слышал, как борется Владимир, как вторит ударам его сердца мои разящие выпадам, как подгибаются лапы зверя, как тускнеет свет в глазах.
Умирать не страшно, когда умирал уже много раз, это не страшно. Но это не и просто, каждый раз ты переживаешь свою смерть по-настоящему, чтобы не говорили эти теоретики. Но кто нас предал? Кто?
Я посмотрел на зверя, он был мертв, псы ордена один за другим разряжали в него обоймы, но он ничего не чувствовал, он был мертв.
Меч горел ярким пламенем, никто из псов не посмел подойти ко мне. Я закрыл глаза, выдохнул в последний раз. Рев победителей ушел вдаль, вспышки выстрелов потерялись во мраке стен, туннель поглощал меня, в голове бил колокол. Он бил с яростной неистовостью, он бил так, что голова вот-вот лопнет, развалится на две части, болело все тело. Боль была настоящая, она всегда была настоящая, никто не мог этого объяснить, но мы все чувствовали, всегда, каждый раз, в каждый момент ранения и смерти. Мы рождались, мы росли, жили, мы умирали, мы существовали в этом мире. Дно слилось воедино со стенами туннеля, я влетал в него, вворачиваясь, врезаясь, распадаясь на мириады частиц, строк. Я увидел грядущее. У фигуры теперь было лицо - это было женщины, в корзине лежал младенец в белых пеленках. Я улыбнулся, значит не зря, значит не зря. Я умер.
* * *
Лю смотрел вдаль. Его смуглое чуть отдававшее желтизной лицо было напряженно умиротворенным. Он был один.
Насколько хватало глаз, везде была выжженная земля. Где раньше был густой лес, теперь была глухая степь. Ветер поднимал черный пепел вверх, раскручивая его в небольшие воронки, забирая остатки былого горя с собой в небеса.
Лю думал. Он думал о том, что удалось добиться. Он вспоминал былые годы, проведенные в этом мире. Работа окончена, так решено, но жизнь нельзя просто так прекратить. Жизнь - это всего лишь чье-то решение. По лицу пробежала волна ненависти, кулаки сжались в бессильной ярости. Впереди была только мгла, пустота.
Шорох приближающейся машины отвлек его от мыслей.
– Привет Лю, - веселый голос окликнул его.
– Здравствуй Дима. Кто это с тобой?
– Это Даша. Даша - это Лю, мой хороший друг.
– Здравствуй Даша, - Лю деликатно пожал ее руку, - твоя судьба достойна многих книг.
– Здравствуйте, - Даша робко поздоровалась. Вид грозного человека немного испугал ее. Он был не такой как Дима, он был суров. Его черные глаза смотрели насквозь, Даша будто чувствовала, что он залез к ней в голову.
Лю отпустил ее руку. Он жестом пригласил ее пройтись рядом с ним. Даша посмотрела на Диму, тот утвердительно кивнул.
Некоторое время они шли молча. Лю остановился возле края огромного оврага.
– Ты спрашивала, почему мы не можем вернуть к жизни твоего отца?
– Д-да, - Даша онемела от неожиданности.
– Этот вопрос у тебя здесь, - Лю показал пальцем ей на сердце, - а должен быть в голове. Этим вопросом задавались многие. Почему ты думаешь, что надо кого-то возвращать к жизни?