Колокола
Шрифт:
Но он-то ее как раз и не услышит. Сейчас он лежит в своей постели и спит сном праведника, даже не предполагая, в какой опасности она оказалась.
Свет, на который Мариса до этого ориентировалась, окончательно погас, подобно растворившемуся в темноте призраку. Она сделала несколько осторожных шагов в направлении, которое считала верным. Земля крупными комьями стала прилипать к ее легким туфлям. Нет, ей явно не сюда нужно идти! Без указателей она совершенно не могла ориентироваться!
Когда Мариса в очередной раз беспомощно замерла на месте, она услышала
Мариса невольно отскочила в сторону, когда колокольный звон зазвучал снова, причем так близко, будто колокол звенел прямо перед ней. А затем, когда ее ноги ушли в трясину и она уже не могла ими пошевелить, поняла, что находится в самом центре болота, возможно, в самой опасной его части. В отчаянии девушка резко обернулась и глубоко вздохнула, когда смогла ухватиться руками за тонкий ствол молодой березы. Она крепко вцепилась в него и решила по возможности больше не шевелиться, пока не рассветет.
Звон колоколов, неожиданно зазвучавший поблизости, так же резко оборвался, и наступила таинственная тишина. «Если бы я только могла отсюда выбраться!» – с тоской подумала Мариса и даже не заметила, как слезы потекли по ее перепачканному грязью лицу.
В это мгновение у нее все похолодело внутри. Вместо звона колоколов она услышала истеричный, злорадный женский хохот. Он был отнюдь не дружелюбным, а наоборот, угрожающим и злым, очень злым. Мариса, уже набравшая в грудь воздуха, чтобы криком привлечь к себе внимание, тут же выдохнула. Тот, кто смеется таким бессердечным смехом, вряд ли будет ей помогать. В этом она была уверена. Так что лучше вести себя тихо, чтобы ее никто не обнаружил.
– О, Гленн, Гленн! Если бы ты только мог почувствовать, в какой ситуации я оказалась!
Луна стала бледнеть. Мариса, потерявшая счет времени, надеялась, что рассвет не заставит себя долго ждать. Тот самый спасительный рассвет, который покажет ей, где именно она сейчас находится!
Но затем она не сдержалась и расплакалась во весь голос, когда поняла, что луна побледнела не из-за приближающегося рассвета, а из-за тумана.
«Так вот как это бывает, когда умираешь, – вдруг ясно подумала Мариса. Все внутри нее противилось этой ужасной мысли. – Нет, нет, я не хочу умирать! Ведь у меня даже еще не было возможности как следует насладиться жизнью! Я не хочу умирать и не умру!»
Отчетливое желание выжить любой ценой заглушило страх.
«Человек, который находится в состоянии панического страха, не в состоянии нормально думать», – убедила она себя.
Ее руки уже давно затекли и онемели. Мариса уже почти не чувствовала их. Даже если бы она и захотела отпустить ствол молодой березки, то не смогла бы разжать пальцы.
Да, в темноте однозначно слышались человеческие шаги!
Марисе вдруг захотелось, чтобы все это случилось побыстрее. Пусть это произойдет по возможности быстро и останется позади. Возможно, она помучается пару минут и умрет в отчаянии. Но затем все закончится…
Она невольно чуть слышно всхлипнула. «Скоро, – подумала она, – совсем скоро это случится. И я перестану существовать, как будто меня никогда и не было».
– О, Гленн, – вздохнула Мариса, не отдавая себе отчета в том, что произносит вслух имя человека, которого желала сейчас увидеть больше всего на свете. В тот же момент ее схватили чьи-то сильные руки; девушка чувствовала, что ей не нужно бояться этих рук.
Мужчина тихо охнул, вытягивая девушку из трясины, и поднял ее на руки. Она сразу почувствовала себя в безопасности, прижалась к его груди и прислушалась к стуку его сердца. Мариса вздохнула, когда мужчина остановился и попытался поставить ее на ноги. На этот раз у нее под ногами была не трясина, а твердая почва. Наконец, девушка обернулась и посмотрела на спасшего ее человека. Туман сгустился настолько, что не было видно ничего на расстоянии вытянутой руки. Но Мариса вскрикнула, пораженная увиденным.
– Гленн! Боже, Гленн, это вы!
Он все еще держал ее за плечи, словно не был уверен, что она сможет стоять самостоятельно.
– Как, черт возьми, вы умудрились попасть в такое немыслимое и опасное положение, Мариса? – грубовато поинтересовался он.
– Я не знаю… Я… вдруг зазвучали колокола, казалось, они звучат со всех сторон. А когда я выглянула из окна, то увидела со стороны болота свет. Он мелькал между деревьями и только того и ждал, чтобы я последовала за ним.
– Это просто невероятно! – воскликнул мужчина, и Мариса не могла определить, что он при этом имел ввиду – ее безграничную легкомысленность или ее неслыханное легковерие.
– Да, теперь, когда все случилось именно так, я тоже так думаю. Но меня будто кто-то принуждал, понимаете. Словно чей-то внутренний голос приказывал мне следовать за этим светом.
– Вам повезло, что я еще не спал в тот момент и тоже услышал звон колоколов. Должен признать, что я всегда считал его воспаленными фантазиями суеверных людей. Но сегодня этот колокольный звон слышался очень отчетливо. У меня до сих пор нет ни одного разумного объяснения происходящему, но, клянусь вам, я выясню, в чем тут дело.
Мариса ничего не ответила. Она была безмерно счастлива тому, что Дартинг сейчас рядом с ней. В его присутствии с ней ничего не могло случиться, в этом она была уверена. В Гленне было столько внутренней силы, что она сразу же передавалась ей, вызывая бесконечно доверие. Это было нелепо, безумно, если не сказать больше, но это помогло ей еще больше сблизиться с ним…
– Как вы себя чувствуете, Мариса? – спросил мужчина, все еще держа ее за плечи. Девушка еще раз вздохнула, но уже с облегчением.