Колокольчики мои

Христолюбова Ирина Петровна

— Кушайте! — сказала она.

Егор взял яблоко. Оно было холодное, тяжёлое, жёлтое, и сквозь жёлтое проступало нежное, розовое.

— С юга привезли? — спросил Арканя. — У нас такие не растут.

— С юга, — подтвердила Катя.

Егор аккуратно разрезал яблоко на дольки. Одну дольку, самую большую, унёс бабушке Груне. А самую розовую и красивую протянул Кате.

Они сидели и хрустели яблоком, не глядя друг на друга.

— На юге зимы не бывает, — наконец сказал Егор. — Всё время лето.

— Вот бы там жить! — вздохнул Арканя. —

Мы бы всё время яблоки ели и арбузы тоже.

— И абрикосы там растут, — сказала Катя.

— И море там такое тёплое, что целый день можно купаться. Не замёрзнешь, — произнёс Егор.

— Целый день всё равно не высидишь, — возразил Арканя. — Есть захочется.

— Можно прямо в море есть, — не сдавался Егор. — Лежи на спине и грызи яблоко.

— Ну да! — рассмеялся Аркаря. — Волна поднимется — только тебя и видели.

— А его дельфины спасут, — сказала Катя.

— Дельфины? — Арканя даже встал. — Да как они про него узнают? Дельфины в океане живут!

— Не только в океане, — возразила Катя. — Они прямо у берега плавают, я сама видела.

— Ну, ты и заливаешь! — не выдержал Егор, хотя ему очень хотелось, чтоб его спасли дельфины.

— Где ты их видела? — засмеялся Арканя. — Во сне?

— Что ты смеёшься? Мы с мамой были в Батуми и ходили в дельфинарий. Там они выступают перед публикой, как в цирке.

Мальчики удручённо молчали. Они никогда не были на юге и ещё не видели моря, не то что дельфинов. Даже в городе, на левом берегу Камы, им приходилось бывать довольно редко.

— А я в цирке слона за хобот трогал, — безнадёжно сказал Егор.

— А в меня клоун мяч бросил, — вспомнил Арканя.

Они опять замолчали.

— Пойдёмте на улицу бегать, — предложил Егор.

— Ты же больной, — сказала Катя.

— Я уже выздоровел!

— У тебя опять живот болел? — спросила она.

— Ага. Что-то у меня с ним происходит.

— Аппендицит. Тебе будут операцию делать.

— Никакой у него не аппендицит! — с гордостью произнёс Арканя. Наконец-то и они могли кое-чем поразить Катю. — У него знаешь что? У него такое!..

Катя испуганно посмотрела на Егора.

— Во всём свете только мы про это знаем! — добавил довольный Арканя.

— Про что? — спросила Катя.

— А вот про это! — Мальчишки засмеялись и побежали на улицу. Катя за ними.

Перед домом была лужайка, на которой гуляли куры. Мальчики растянулись на траве, вызвав неодобрительное кудахтанье.

Всё-таки хорошо жить на свете, пока ещё не подул холодный осенний ветер, не заморосил мелкий дождь и низкие серые тучи не закрыли солнце. Ещё можно валяться на траве, бегать босиком, собирать в кучу опавшие листья, жечь в овраге костёр, играть в «чижа». Ещё многое можно успеть за последние солнечные денёчки!

Егор повернулся на спину, закрыл глаза. Катя села рядом с ним на портфель, сорвала травинку и провела травинкой ему по щеке. Егор мотнул головой, подумал, что муха. Катя улыбнулась и снова провела травинкой. Егор снова мотнул головой и открыл глаза.

— Это

ты! — рассмеялся он и дёрнул портфель, на котором сидела Катя. Она свалилась на землю и тоже засмеялась.

— Хватит вам, — проворчал Арканя. — Не дадут отдохнуть.

Он лежал на животе, уткнувшись в пожелтевшую траву, и ждал, что Егор с Катей о нём вспомнят и хотя бы дёрнут за ногу, и уже приготовился к тому, что даже и не пошевелится. Но никто его за ногу не дёргал. Они смеялись и толкали друг друга, как будто Аркани тут и не было.

Он встал, отряхнулся. На щеке его отпечатались стебельки травы.

— Ты куда? — всполошился Егор.

Арканя неопределённо пожал плечами. Егор шутливо толкнул его в бок, понял: друг обиделся. И правда, чего это он с девчонкой разыгрался?

— Скука здесь. — Арканя зевнул.

— Пойдём на Седьмую линию за рябиной, — предложил Егор.

— Пойдём, — вяло согласился Арканя.

— А мне пора домой, — удручённо сказала Катя.

— Ну и иди, не задерживаем! — Егор встал на голову и поболтал ногами. Но долго стоять на голове было не очень удобно.

Катя надула губы, готовая вот-вот расплакаться. Слёзы у неё были очень близко. А уж когда она начинала плакать, то они лились рекой.

— Ладно, пусть с нами идёт, — примирился Арканя. — Мы залезем на дерево и будем ей вниз кисти сбрасывать.

— А мне жалко, что ли, — сказал Егор. — Сама заныла, что домой пора.

Кате действительно пора было домой, ведь её ждали из школы, но и от мальчиков отставать не хотелось. И она решила задержаться ещё на полчасика, не больше.

В лес, на Седьмую, вели две дороги, одна — через посёлок мимо автобусной остановки; другая, ближняя, — вдоль оврага. Катя хотела по оврагу, чтоб быстрее, а Егор сказал, что там грязно, Катя туфли оставит. Арканя вспомнил, что в прошлом году он там даже в сапогах завяз.

Пошли через посёлок. У автобусной остановки было много народу. Как раз подошёл автобус и началась посадка.

Вдруг Егор остановился. Среди пассажиров, которые садились в автобус, он увидел Затейника с Тонькой.

— Арканя, посмотри!

Двери автобуса уже закрывались.

— Скорее! — крикнул Егор.

Они запрыгнули в самую последнюю минуту: Егор, за ним — Арканя и Катя.

— Не дети, а сорванцы, — сказала какая-то тётенька с корзинкой. Пассажиры, которые стояли у задней двери, её поддержали.

— Извините, тётенька! Извините, дяденька! — говорил Егор, протискиваясь в угол.

Никто не поверил, что Егор на самом деле извиняется. Тётенька с осуждением качала головой: дескать, ничего хорошего из этого ушастого не получится. Сейчас родители не воспитывают, а потом сами плакать будут.

В углу стояло большое запасное колесо, как спасательный круг. К этому колесу и пролез Егор.

— Куда мы поехали? — спросила Катя.

— Мы-то знаем, куда едем! А тебя кто просил? — Егор и не думал, что Катя прыгнула в автобус, и только сейчас её увидел. — Ты чего за нами увязалась?