Колокольчики мои
Шрифт:
Медсестра положила свои инструменты в чемоданчик, села в «скорую помощь» и уехала, оставив в доме запах лекарств.
Автобус, который прибыл из города, остановился на Четвёртой линии и высадил пассажиров. Ребята сразу же увидели Катину маму. Она бросилась к дочери:
— Нашлась!
Стала её обнимать, целовать. Наконец отпустила, посмотрела на мальчиков и сразу посуровела:
— Негодная девчонка, как ты посмела уехать в город! — И, взяв Катю за руку, быстро повела домой, что-то приговаривая по дороге.
— Нам
— Меня один раз драли, — признался Егор. — Это когда я Каму хотел переплыть. Мама рассердилась…
— Помню! Ещё отец с надувной камерой тебя спасал. И правильно, что выдрали. Свело бы судорогой ноги — вот и всё.
— Ничего бы не свело.
— Если бы не свело, то силы бы кончились. Кама-то вон какая широкая.
— Ничего бы не кончились. Я бы на спинке отдыхал.
— Тогда бы судорогой свело.
— Не свело бы.
Они остановились у крыльца.
— Не бойся, — уныло подбодрил Арканя. — Поругают, а потом забудут. Сядут телевизор смотреть.
— Я и не боюсь, — так же уныло ответил Егор.
Он медленно поднимался по лестнице. Чего торопиться? Всё равно попадёт. Постоял у двери, прислушался. Тихо. Открыл дверь — и сразу почувствовал запах лекарства.
— Наконец-то! Где ты был? Отец всё ещё тебя ищет, — тихо сказала мама.
Он остановился как вкопанный. Почему мама так тихо говорит? Не шумит, не ругается.
— С бабушкой плохо. Из-за тебя она расстроилась.
Егор рванулся к бабушке:
— Что с ней?
Мама его остановила.
— Тихонько, — предупредила она.
Егор на цыпочках прошёл в бабушкину комнату. Бабушка лежала бледная, с закрытыми глазами. Но как только вошёл внук, приоткрыла веки, чуть улыбнулась.
— Бабушка, что с тобой?
— Ничего… Не пугайся…
— Я больше никогда тебя не буду расстраивать!
— Ну и хорошо, и хорошо.
Егор поправил подушку, одеяло.
— Ничего, бабушка, ты скоро выздоровеешь. Я ведь тоже вчера болел, а сегодня уже здоровый.
— Ты болел без надобности. А мне уже надобно болеть.
— Почему, бабушка? Почему тебе надобно болеть?
— Надобно.
Егор не мог с этим согласиться.
Бабушка снова закрыла глаза. Трудно ей было разговаривать. Егору хоть чем-то хотелось ей помочь, но он не знал чем.
— Хочешь, бабушка, я спою тебе песню? Твою любимую — про колокольчики? — спросил он. — А ты лежи и засыпай. Помнишь, когда я был маленький, ты меня укладывала спать и тоже пела эту песню?
— Как не помнить. Давно ли всё было…
Егору казалось, что очень давно, а бабушке казалось — совсем недавно.
— Что же ты не поёшь?
Егор придвинулся к бабушке и тихонько
Бабушка задремала. Егор, стараясь её не беспокоить, вышел из комнаты.
МАЛЕНЬКИЙ, НО ВПОЛНЕ ВЗРОСЛЫЙ
На следующий день, когда Егор пришёл в школу, Арканя сказал ему:
— Наша Тонька говорит, что она ездила в город, чтоб в кино сходить. Забыл, как называется. Про любовь.
— А когда вернулась?
— Да вскоре. На следующем автобусе. И такая неразговорчивая. Всё молчит и в угол смотрит.
— Про Затейника ничего не говорила? — спросил Егор.
— Ни звука!
Они стояли в коридоре, у раздевалки. Здесь было темно, раздевалка ещё не работала, и им никто не мешал.
— А у нас, Арканя, бабушка заболела. Переживала из-за нас, переживала, и с сердцем плохо стало. А ещё она сказала, что ей на-до-бно болеть. Время пришло. Как ты думаешь, Арканя, почему оно пришло?
— Не знаю, Егорка. Дед Семён говорит: «Ты, Аркашка, растёшь, а я старюсь. Дождаться бы мне, когда ты большой станешь, тогда и умирать можно».
— Значит, чем быстрее я вырасту, тем скорее бабушка состарится?
— Так, выходит.
Егор помрачнел.
— Ты бы не думал об этом, — робко сказал Арканя. — Дед Семён говорит: «Много будешь думать, голова будет болеть».
— Пусть болит, — буркнул Егор.
Зачем он ел дрожжи? Зачем во второй класс собирался? Выходит, нарочно хотел бабушку состарить?
Арканя дёрнул Егора за рукав.
— Звонок!
Катя, вся в розовых бантиках, уже сидела за партой.
— Ты чего опаздываешь? — спросила она Егора.
— Ничего не опаздываю.
— Ещё бы чуть-чуть — и опоздал. Ты не выспался, да?
— Что я — засоня?
— А чего хмурый?
— Я хмурый?
— А кто же? Конечно, ты.
Вошла Елена Васильевна. На ней было синее платье с белым кружевным воротничком.
— Как красиво! — восхитилась Катя.
— Тарантин пришёл! — улыбнулась Елена Васильевна. — Поправился?
— Он уже совсем здоровый, — сказала Катя.
Егор покосился на неё: чего выскакивает, врач, что ли?
Елена Васильевна взяла мел, подошла к доске.
— Сегодня мы будем учиться писать новый элемент, — объяснила она.