Колонисты. Хруст. Дилогия
Шрифт:
На следующий день мы оттащили в город первую партию шкур. Успели вернуться к пещере в обед, и решили нести в этот же день и вторую партию.
По пути в город нас одновременно попытались атаковать две стаи волков. Ночью они осмелели настолько, что даже уже ставший привычным отвлекающий маневр проводить не стали – бросились всем скопом.
Расстреляв их чуть ли не в упор, мы еще долго стояли и боялись приступить к разделке, так как ожидали нападения тварей, затаившихся где-то неподалеку. Но таковых не нашлось.
В результате, мы проторчали
Мы были уставшие и вымотанные, поэтому сняли койки и завалились спать, а затем, уже после обеда, двинулись в обратный путь, к пещере.
А вот затем началась черная полоса – встретить волков нам не удалось ни в тот день, ни в следующий. Мы расширили круг поисков, но волки словно чуяли, что встреча с нами ничего хорошего им не сулит, и на глаза не попадались.
В последующие дни мы с Шендром стали ходить вдвоем – Литвин ушел проверять свои ловушки, ставить новые, искать звериные тропы. Мы были не против – каждый день он приносил что-то на ужин. Или несколько тихуш, или жирного фазана.
Сегодня он превзошел самого себя – когда мы с Шендром, голодные и злые, вернулись в пещеру, Литвин дожаривал как раз крупного фазана.
– Опять пусто? – поинтересовался он у нас.
– Две шкуры, – мрачно ответил я, сбросив ношу на землю, – а у тебя что?
– У меня наоборот, джекпот! – заявил Литвин, указав рукой на вход в пещеру.
Я оглянулся и удивленно присвистнул – Литвин умудрился поймать целых двух лисов, или как они тут называются.
Зверьки, не намного больше своих земных собратьев, кардинально отличались от тех внешне. Во-первых, сам мех – мягкий, плотный, приятный на ощупь, настолько необычный, что казался искусственным. Во-вторых, его расцветка – ярко-оранжевая, привлекающая внимание в любую пору, кроме осени. Вот как раз сейчас эти лисы наверняка незаметны на фоне опавшей листвы. И в-третьих, плавные переходы расцветки – ярко-оранжевая спина и огненно красное брюхо зверя. Да, за такие шкуры Толяныч наверняка даст хорошую цену.
– Я не стал снимать шкуру сам, – сказал мне Литвин, – давай первую ты, я поучусь, ну а вторую уже я, под твоим руководством.
Мы приступили к делу. Потратив почти полтора часа (я старался делать все аккуратно, ведь в отличие от волчьих шкур, эти были целые – лисы банально удавились в ловушках, пытаясь вывернуться и сбежать), мы смогли освежевать зверьков.
– Хоть какая-то добыча, – я плюхнулся возле костра и тяжело вздохнул.
– Похоже, пора двигать в Туманный лес, – предложил севший рядом Шендр.
– Похоже! – согласился я.
Однако сменить охотничьи угодья нам не удалось – утром мы с Шендром и Литвином решили еще раз пройтись вдоль реки, заглянуть в уже ставшую знакомой и родной рощу. И нам повезло – крупная стая волков словно бы подстерегала нас здесь и устроила ловушку.
Вот только в этот раз нас
Руки дрожали. Еще бы, минуту назад зубастая тварь чуть не схватила меня. Шендр буквально изрешетил ее, и все равно, сдохла она только от трех выстрелов из «Спаса», сделанных практически вплотную…
Появилась она совершенно неожиданно. Казалось, вот мы уже и отбились от волков, как появилась вторая волна. Причем в этот раз на нас перли волки со всех сторон.
Мы отстреливались, став спинами друг к другу. Потеряв несколько своих товарищей, оставшиеся в живых волки резко разорвали дистанцию, принялись кружить вокруг нас, рычать, провоцировать. Ну а мы, в свою очередь, пользуясь моментом, принялись по очереди перезаряжать оружие. Тут то и нарисовалась громадная тварь, с какой-то белесой, словно бы выцветшей шерстью.
По закону подлости, она бросилась на меня. И как раз именно в этот момент настал мой черед перезаряжать оружие.
В моем «Спасе» не осталось патронов, и когда я заметил противника, словно таран несшегося на меня, я только начал заряжать первый патрон в полностью разряженный дробовик.
Я понял, что не успею, что тварь слишком быстрая. Забросить патрон в приемник, дернуть затвор, поднять ружье и выстрелить – в обычное время эти манипуляции занимали секунды. Но именно сейчас этих секунд у меня и не было.
Не мог я также выхватить свой энергопистоль – слишком долго, слишком медленно…
Тварь сбилась с бега, получив очередь от Шендра. Вот только очередь эта для нее оказалась, что слону дробина – она лишь пошатнулась, дернулась, после чего продолжила свой забег. Однако для меня это ее промедление стало громадной форой, я успел забросить патрон, следом еще один и еще.
Когда горячее дыхание и смрад из пасти ударили мне в лицо, когда когтистой лапе осталось лишь сделать взмах, после чего я наверняка бы незамедлительно отправился в тело очередного клона, мой «Спас» плюнул прямо в зубастую пасть заряд дроби. Затем еще, и еще.
Лишь третий выстрел из дробовика поставил жирную точку в этом противостоянии. Я просто бросил «Спас» под ноги, выхватив из кобуры энергопистоль, принялся озираться, пытаясь найти противников.
Однако противников не было – белый волк своим рывком повел всю стаю в атаку, и всех их успели положить Шендр и Литвин.
К слову, револьвер, который Толяныч посоветовал Литвину, оказался выше всяких похвал – мощный, точный и надежный. Литвин, правда, несмотря на то, что был вооружен луком и этим самым револьвером, все равно упорно таскал с собой и ОСЗ, как бы мы с Шендром его ни отговаривали. Как оказалось, отговаривали напрасно. Именно его ОСЗ поставил жирную точку в только что состоявшемся бою. Именно из его ОСЗ были убиты два волка, успевшие приблизиться достаточно близко и которых проигнорировал Шендр, расстреливая белую бестию в тщетных попытках помочь мне, спасти меня.