Колонизатор
Шрифт:
Ружьё – ««Марлин»» .44-40 модель 1894 года.
Револьвер – Смит Вессон .44 дабл экшин. Весом всего в полкило, но и барабан всего на пять зарядов, зато УСМ двойного действия, в отличие от русской модели которая одинарка и с патронами тянет по полтора килограмма.
Правда, оговорились, что левер под патрон .44 Special и аналог русского Смит-Вессон номер 3 обойдутся мне дешевле.
Зато в первом варианте можно купить реплики производства 1950 - 1970-х годов рассчитанные уже на мощные бездымные пороха. Они и надёжнее антиквариата, если не брать ««ковбой ваффен»», которые
Зачем я этим всем занимаюсь?
Да просто временной люфт когда широко раздавали землю в Аргентине всем желающим очень узок – 10 лет где-то. Потом останется земля только под пастбища. А у нас народ – хлебороб да гречкосей.
А что мы имеем вокруг этих земель?
Только-только закончилось в стране ««завоевание пустыни»» и череда индейских войн. Пампа стала более-мене безопасной от крупных индейских вторжений, но банды неусмирённых индейцев и кочевых гаучей пока в наличии и в товарных количествах. И, как ни крути, а лет пятнадцать а то и двадцать будет там фронтир. Пока гаучо не поймут, что работать ковбоями выгодней нежели голодать между набегами на оседлых.
А на фронтире народ должен быть поголовно вооруженным, как наши казаки или те же американские пионеры на Диком Западе.
Вот и кручу в голове: чем вооружать два десятка тысяч человек?
Грубо пять тысяч семей.
Оставить их с луками и стрелами, с которыми крестьяне Тарабрина ходят на охоту? Не гоже, потому как и у индейцев есть луки и стрелы.
Охотничьих двустволок маловато будет, потому как лук скорострельней.
Тупо вооружить винтовками военного образца? Можно, но… боеприпасы лучше всего брать те, что есть на месте. А к магазинкам унитары нормальные появятся лишь к началу ХХ века.
Вот и остановился я на 10-зарядном ««винчестере»» или ««марлине»» плюс револьвер на семью. Всё под один патрон. Мало им на семью будет – сами уже докупят. Цивилизация будет не так уж и далеко. Да и почта работает не так, как в наше время.
Можно конечно с собой и парочку пулеметов завезти. Место глухое. А если какие слухи нехорошие пойдут, то на этот случай гатлинг или ещё какую митральезу представить для ознакомления. Они вроде как в войне Севера и Юга уже принимали участие.
С этими мыслями я и уснул у себя в квартире на Сивцевом Вражике на хрустящей простыне с мыслью, что постельное бельё в моём домике в ««Неандертале»» пора сдавать в прачечную.
Глава 10
В «Неандертале»» траур. Несмотря на страду никто не работает.
Весь народ собрался на манеже и псалмы поёт.
– Что у нас плохого? – нашел я крайнего егеря в толпе.
– Нестора лесоруба леопард задрал. Намертво, - отвечает. – Народ тут начал поговаривать, что пора домой на Тамань возвращаться. Мол, гиблое место тут.
– А вы что? – строго спрашиваю. – Почему не оборонили?
– А нам везде не разорваться, - огрызается.
– И мясо добывать, и охрану держать, и тут за порядком следить. Ещё у белорусов один егерь баклуши бьёт, вроде как льгота у него такая от нашей службы. С вдовушкой
Мда... Ни дня без проблем.
Тут на нас зашикали со всех сторон, мол, шумим много.
– После похорон, пусть Сосипатор меня найдёт, - приказал я, понижая голос.
Тут толпа распевая ««со святыми упокой…»» двинулась к площадке, определенной мной для строительства церкви.
– Почему туда?
– Церковь там будет, а кладбище всегда при церкви.
Тут я заметил, что гроб очень уж короткий и фасоном не русский.
– Кто гроб мастерил?
– Курт, – отвечает егерь. – Быстро расстарался, морда нерусская.
– А почему короткий такой?
– Дык пока хватились, пока нашли... Половину Нестора лютый зверь уже схарчил. Сходил мужик до ветру...
– А чего он один до ветру ходил? Приказано было по двое. Один с ружьём.
– Стеснительный он... – отвечает мне. – Был.
После церковной панихиды у могилы и водружения на холмик временного деревянного креста, я взял слово для гражданской панихиды.
Вкратце обрисовав какая нас постигла тяжкая потеря и каким замечательным человеком был Нестор лесоруб, я пообещал покойному что мы отомстим и его могилу покроем леопардовыми шкурами в три слоя, закончив по опыту митингующих революционеров призывами к действию.
– А теперь все по местам. Страда не ждёт. Сейчас надо думать о живых, когда день год кормит, а то мы зимой с голода передохнем безо всяких леопардов. А после сбора урожая устраиваем большую загонную охоту на леопардов. Да и собачки наши по настоящей работе что-то заскучали.
Привезли заказанные пифосы с Тамани и врыли их в землю.
Вовремя.
Хлеба пора жать, молотить и веять. Так что вопрос с хранением зерновых стоял уже остро.
Отруби еще надо собрать отдельно – это хорошая подкормка лошадям.
Сено пока в степи оставили в стогах, только окружив их спиралями Бруно от диких копытных. Может прямо сейчас они при наличии свежей травы в степи его жрать и не будут, но вот попозже…
С Сосипатором и Барановым составили план загонной охоты.
Ружей на всех не хватало.
И картечных патронов выявили недостаток. Больше всего разных дробовых.
Винтовки отбросили напрочь – ими пользоваться учить надо. Серьёзно учить. Это не автомат.
– Только картечь, - завил Баранов. – Ею и дурак попадёт.
– Если своих не постреляем, - усмехнулся я. – А много у нас дураков?
– Совсем дураков в артелях не держат, - пояснил мне местную политику Солдатенков. – Но косорукие есть. Этих во вторую линию с волокушами - туши убиенных леопардов оттаскивать. Шкуры снимать и сразу засаливать. Обработаем потом, если что останется обрабатывать после нескольких зарядов картечи.
– Но им тоже что-то стреляющее надо дать, - не унимался я. – На всякий пожарный.
– Барин, дай дураку стеклянных хер, то он не только его разобьёт, но сам порежется, - ехидно осклабился Сосипатор.