Коловрат. Пепел Надежды
Шрифт:
– Вырвались из окружения? – Понятливо кивнул я.
– Да. – Помрачнев, ответил он. – Ладно, пойдем к нашим, времени у нас мало, надо еще окопаться.
– В смысле? – Не сразу сообразил я, о чем вообще идет речь.
– В том. Мы вырвались, но враг идет по пятам. – Мрачно ответил Тим, начав идти в сторону своих.
– А есть еще выжившие кроме меня? – Спросил я в спину мужика, начав идти следом.
– Не знаю. Я вот тебя нашел. – Пожав плечами, ответил мне он.
Я хотел было еще, что-то спросить, но в этот момент мой взгляд наткнулся на тело Дрожжева, разорванное на две части, а затем взгляд упал и
По мере того, как мы приближались к крепости, я становился мрачнее и мрачнее. Повсюду валялись тела мертвых. В основном серых, но среди них постоянно попадались и тела людей. Мирных и изредка моих павших товарищей.
«Черт! Черт! Да кто-нибудь вообще выжил?» - Пораженно спрашивал я самого себя, оглядываясь по сторонам в надежде, что удалось спастись еще хоть кому-то кроме меня.
– Пат! – Услышал я у себя за спиной.
Обернувшись, я увидел крепкую фигуру Панкрата, который шел, подволакивая сломанную ногу, а рядом с ним мрачной тучей шел Колотов. Взгляд последнего был «черным». Чуть в стороне от них шли мальчик лет пяти и девочка лет восьми. Все перепачканные в грязи, крови и саже.
– Яр, Панкрат! – Обрадовался я парням, делая шаг в их сторону. В тот момент мне стало даже как-то немного легче дышать.
«Не один я выжил. Не один. Значит все было не зря!» - Пронеслось печально в моей голове.
После коротких, осторожных хлопков по плечам, мы были окликнуты Тимом.
– Парни, это конечно все хорошо, но поднажмите. Времени в обрез.
В крепости мой новый знакомый подвел нас к мужчине лет сорока, с сержантскими нашивками.
– Сержант Петр Крашенко. – Представился он. – Ваш новый временный командир, рядовые. Что здесь было, мне и так уже понятно, так что перейду сразу к делу. У нас всего три взвода, вместе с вами, задача от командования – организовать оборону и продержаться до прихода подкрепления. Слева и справа есть позиции наших, они все еще держаться, несмотря на накаты. Как я понял, благодаря вашим действиям здесь в том числе. А теперь, представьтесь и назовите позывные.
– Яр.
– Назай.
– Пат.
– Принял. – Кивнул он. – Поступаете под руку Тима. Ему как раз не хватает людей. Свободны.
– Есть! – Одновременно отдав честь, хором ответили мы.
Отойдя от сержанта, я бросил взгляд в сторону, где на земле примостились выжившие дети. И мальчик, и девочка сидели с абсолютно пустыми глазами, глядя куда-то в одну точку. И не смотря на то, что солдаты уже вручили детям сухпайки, те просто продолжали держать их в руках, даже не притронувшись к ним.
«Бог мой! Что же теперь с ними будет?» - С ужасом подумал я, после чего сердце сжала когтистая лапа.
Мне было искренне их жаль, хотелось помочь хоть чем-то, но в то же время я прекрасно осознавал простую истину – еще ничего не закончилось. Они, как я и все остальные могут не пережить ближайшие несколько дней. По хорошему нужно было бы отправить кого-то эвакуировать детей, но в то же время, у сержанта Крашенко сейчас каждый человек на счету.
– Ты как? – Первым нарушил молчание Ярик, пока мы следовали за Тимом.
– Хреново. – Честно
– Так же. – Мрачно ответил за обоих Назаев, после чего покосился на детей. – Но глядя на них, хотя бы понимаю, что все было не зря.
А вот у меня такого чувства не было. Не нужно было нашим мне помогать. Убили бы меня, и хрен бы с ним, зато столько ребят продолжали бы коптить небо и изредка поднимать рюмку за мой упокой. Как там говорилось? «Живые позавидуют мертвым». Избитая фраза, которая в тот момент лучше всего передавала мое внутреннее состояние. А парни… парни нашли якорь, который помогал им продолжать держаться и не пасть духом. И это правильно. Это хорошо. Жертва остальных не должна быть напрасной. Нужно стоять хотя бы в память о павших…
– Не рефлексируйте, парни. – Мрачно произнес, обернувшийся Тим. – Поверьте, ни к чему хорошему это не приведет. А нас с вами впереди ждет бой.
Дальше мы шли молча. Ребята Тима нас встретили уставшими взглядами. Все они были старше нашей троицы минимум лет на семь, а то и все десять. Сказать, что они были рады нас здесь встретить, я не могу. Напротив, по их мнению, мы должны были оставаться в тылу, и учиться, учиться, учиться, а не вот это вот все.
Пока парни рассказывали нашу короткую историю участия в боевых действиях, я сидел привалившись спиной к груде камней, чувствуя холодную пустоту в груди. Магическая энергия так и не восстановилась, заставляя меня сжимать зубы от злости.
Над моей головой распростерлось голубое небо, с такими белыми, невинными, а главное мирными, барашками облаков. Было такое чувство, что там, рядом с ними мир, и нет всей той грязи и ужаса, что буквально пропитывают грешную землю.
Казалось бы, от вида облаков становится легче. Уходит все плохое, а на смену ему приходит спокойствие и размеренность. Вот только эта идиллия была нарушена огненными росчерками, что вырвались откуда-то из-за горизонта. Очень быстро долетел и звук пронзительного свиста, падающих снарядов, чтобы в следующее же мгновением смениться оглушающими взрывами, сотрясающими многострадальный холм.
– В укрытия! – Надрывая глотку и перекрикивая взрывы, заорал Тим, пинками подгоняя нас в сторону осыпавшихся блиндажей, что ранее строили Серые, и которых это не спасло.
Прямо на моих глазах, один из снарядов разорвался возле бегущих солдат, пронзая тех осколками. Конечно, защита парней смогла отразить часть смертоносных снарядов, да только их было слишком много. Щиты пали, и даже доспехи духа не смогли вытянуть такой концентрированный урон.
В ход шли как снаряды артиллерии, так и залпы ракет РСЗО, бьющие кассетными боеприпасами, что собирали щедрую жатву среди новых защитников многострадальной крепости. Кто-то замертво падал на землю, другие хватались за полученные раны, орали и выли от боли и страха.
Меня же спасло провидение. Других объяснений, почему только несколько осколков прошли вскользь, оставив на моем теле пусть глубокие, но все же царапины – у меня нет. Вжавшись в небольшую ямку, прикрывая голову руками, я ждал, когда закончится этот да, что развернулся на маленьком пятачке нашей позиции.
Сколькотак продолжалось я не знаю. Просто лежал, уткнувшись лицом в землю и ждал, когда же закончится этот ад. Наверное, в какой-то момент от взрывов я оглох, так как даже когда обстрел прекратился, я все так же продолжал лежать.