Коловрат. Пепел Надежды
Шрифт:
Сделав несколько глотков воды и промочив горло, я решил поинтересоваться своим текущим состоянием. Ибо доверять ощущениям было сложно. Тело чувствовалось словно чужое, будто онемевшее.
– Что со мной? – Спросил я у нее.
– Уже все хорошо, скоро поправишься, не переживай. – Тут же ответила девушка, явно не собираясь вдаваться в подробности.
– А если более подробно? – С легкой улыбкой спросил я у нее. – Просто тело все как онемевшее.
– Это нормально. – Улыбнулась девушка. – Тебе сделали несколько операций, доставая осколки, плюс общее истощение организма. Подробней,
– А он уже все? – Изогнув бровь спросил у нее я.
В моем понимании, лекарь явно был не один в этом госпитале, так что на вопрос, что со мной мог бы ответить и кто-то другой.
– Он да. – Кивнула девушка. – Здесь все работают на износ, но отдыхать им тоже надо.
– Да, я не спорю. – Тяжело вздохнул я, почувствовав, как в этот момент закололо в районе ребер. Похоже, там ранее был осколок. – Ладно, а можно средство связи какое-то?
– Конечно, но это уже завтра. – Все так же улыбаясь, ответила девушка. – А вообще, тебе бы еще поспать. Дать снотворного?
– Буду благодарен. – Ответил ей я.
Сон без сновидений – это именно то, что мне тогда было необходимо.
На следующее утро, после осмотра, лекарь поведал мне, что из меня вытащили пять осколков, а так же заживили порядка еще пяти ранений. По словам Бориса Аркадьевича, так звали врача, у меня было сильное истощение, плюс большая потеря крови. Да и было форменным чудом, что я смог выжить. Здесь стоит сказать большое спасибо Яру, что очень вовремя поделился со мной энергией жизни. Боюсь, если бы не это, то остался бы мой хладный труп на той высоте. Нет, тогда я думал иначе. Тогда, я был совершенно не рад, что выжил там, где остались лежать остальные.
После мне принесли телефон, в котором я зашел в свой профиль, а следом подтянулись и все мои контакты и данные. И вот здесь меня ожидал шок. Около ста пятидесяти пропущенных вызовов, двести сообщений.
Просмотрев список звонивших, я начал нервничать. Звонил Даматов, парни из училища, тетя Лиза, Тамарка и Марина Викторовна. Но вот ни Сонька, ни Михаил, так и не позвонили. Это было странно. Сонька уже три месяца не выходит на связь. Что-то здесь было явно не чисто.
А вот сообщения оказались менее информативными. Так около сорока было от Даматова с просьбой выйти на связь. Тамара писала о том, что ей страшно, но она продолжает держаться. Девочка старалась писать мне чуть ли не каждый день. Были сообщения и от тети Лизы – ее беспокоило все ли у меня хорошо. Еще писали парни, которые откуда-то узнали, что я попал в армию. Спрашивали, как я. Черт, приятно конечно, что они обо мне беспокоились.
Первым делом я ответил Тамаре, после чего заверил тетю Лизу, что у меня все хорошо. Следом связался с Гариком Малышевым и проговорил с ним около часа. Парень рассказал, что продолжает службу, поступил в Универ. Без подробностей конечно, но и интересной информацией все же поделился.
Так по его словам выходило, что Ардонская Республика стягивает все больше своих войск к нашей границе. Не остаются в стороне и ее вассалы. Киноро так же подтягивает все больше и больше войск на границу с нашей Империей. Не отстает и Султанат с Ханством. Впрочем, как и Хамченг. Но там сама граница не так велика, а потому
Судя по словам ходячей энциклопедии – плохи дела у нашего ближайшего союзника Ройичи. Они зажаты с трех сторон, но Ашикава, уже пообещала своему соседу военную помощь, так что по идее ребята должны выстоять.
– Ну, а ты там как? – Спросил у меня Гарик, закончив краткий экскурс в расстановку сил.
– В госпитале. – Ответил ему я. – Гар, не хочу вспоминать.
– Понял. – Мрачно ответил он, поняв, что расспрашивать дальше не стоит.
– Ты о Соньке что-то слышал? – Спросил я у него, памятуя, что его пассия водит дружбу с моей рыжей бестией.
– Нет. – Ответил он. – Моя говорит, от нее нет ни слуху ни духу, уже около трех месяцев.
– Понял тебя. Если что-то узнаешь, маякни, буду благодарен. – Попросил я товарища. – Хотя когда смогу ответить… сам понимаешь.
– Понимаю и даже немного завидую. – С тяжелым вздохом ответил меня он.
После этих его слов, мне захотелось наорать на приятеля. Он же даже, мать его, не представляет какой там ад! Здесь, черт возьми завидовать нечему. Все через что я прошел в училище, вся та жесть, не идет ни в какое сравнение. Мы там не видели смерти товарищей, не видели их стеклянных глаз. Не дышали дыханием смерти, что жадно наблюдает за боем.
Но я сдержался.
– Нечему завидовать. – Только и сказал ему я. – Ладно, бывай. Нашим привет.
Отключив вызов, я откинулся на подушку и около получаса бездумно пялился в белый потолок. Мыслей как таковых не было.
От созерцания меня отвлек писк мелодии телефона. Поднеся экран к глазам, я на несколько мгновений завис, после чего сбросил вызов.
«Нет, Даматов, с тобой я точно разговаривать не собираюсь. Ты уже вполне достаточно сказал мне. Спасибо. Мне хватило. Теперь у меня другой путь» - Мысленно ответил ему я.
Через минуту вызов повторился, но я вновь скинул, после чего занес контакт в черный список. Общаться с инструктором по боевой подготовке, у меня не было ни малейшего желания. Хотя злость на него уже и подутихла, но никуда не пропала. То предательство, а никак по-другому я это тогда назвать не мог, мною не могло так просто проститься.
Где-то еще через час, телефон снова заиграл мелодией вызова. Уже приготовившись отключаться, я замер. Звонила Марина Викторовна. Понятно, что когда Игорь Дмитриевич не смог дозвониться, он попросил позвонить Драгненко, вот только такая настырность, начинала вызывать у меня вопросы.
– Слушаю. – Холодно произнес я в трубку, приняв вызов.
– Патя, я…
– Что, вы, хотели, Марина Викторовна? – Еще более холодно и отстраненно, спросил я у женщины.
– Евпатий Коловрат! Попрошу тебя снизить градус своей отчужденности и вспомнить, кто тебя учил психологии общения. – Строго, потребовала женщина, и от ее ледяного укора, мне даже стало, как-то стыдно.
– Хорошо.
– Уже спокойно ответил ей я.
– Так что, вы хотите?
– С тобой хочет поговорить Игорь. Выслушай его, пожалуйста, это важно и в первую очередь для тебя самого. – Произнесла женщина.