Коловрат. Пепел Надежды
Шрифт:
В том лагере наш взвод провел неделю, в течении которой Корнилов занимался слёживанием нашего вновь собранного отделения. Он смотрел на что мы способны, и одновременно с этим, делал, так сказать, домашние заготовки на разные случаи жизни.
Как я смог узнать из разговоров со своими сослуживцами, все они уже не раз побывали в боях. Вот только я был здесь самым молодым, а потому отношение по началу было… нет не дедовщина, скорее как к сыну полка. Но это прошло буквально после нескольких тренировок Корнилова, когда ребята увидели
Думаю, стоит так же упомянуть и мой разговор с сержантом, который произошел в первый же вечер моего прибытия.
– Коловрат, вот скажи мне, откуда ты такой взялся? – Спросил Олег Петрович, сидя у костра и прутом передвигая головешки дров.
– В смысле? – Уточнил я, поняв к чему клонит сержант, но не спеша отвечать на сам вопрос.
Я тогда прикидывал все за и против.
– То что ты выжил на сто сорок седьмой, мне конечно доложили. Я вообще не понимаю, почему вас туда послали сразу после учебки. Идиоты. – Поведал мне Корнилов.
– Ну, там как раз все просто. Согласно данным разведки, противника на высоте быть не должно было. – Пожав плечами ответил ему я. – Но все пошло не по плану.
– Понятно. – Протянул Олег Петрович, подбрасывая еще пару деревяшек в огонь. – Но ты так и не ответил, откуда ты взялся?
– Вы про подготовку? – Криво усмехнулся я. Получив же утвердительный кивок, я смог лишь тяжело вздохнуть. – Разведывательное училище, два курса.
– И почему только два? – Полюбопытствовал мой новый командир.
– Психологическая деформация. – Ответил я, глядя в огонь. – Адреналиновая зависимость.
– Ну, это вроде не самое плохое… - как-то неуверенно протянул Корнилов, скосив на меня глаза.
– Наставники так не считали. – Тяжело вздохнул я. – В общем, пошел я работать в туристическое агентство, а в этом году, собирался поступать на исторический. А тут война.
– Понятно. – Пробормотал сержант. – Ладно, иди давай, к остальным. Только это… постарайся не распространяться. Все же разведка у нас…
– Понял. – Кивнул я, поднимаясь на ноги. – Разрешите идти?
– Иди.
А по вечерам, я занимался медитациями пытаясь понять, насколько стал сильнее. Старые техники, которые давались мне с большим трудом, теперь получались намного легче. Да, и окажись я вновь на сто сорок седьмой, бой пошел бы совершенно по другому сценарию. Вот только история не знает сослагательного наклонения.
По истечению недели, сержант собрал весь наш взвод, и обведя хмурым взглядом, толкнул короткую речь, которая сводилась к тому, что хватит нам прохлаждаться, пора бы уже и делом заняться.
– Командование поставило нам задачу, прочесать окрестности и отметить точки, где все еще остается мирняк. – Вводил он нас в курс дела. – Всех кого найдем нужно эвакуировать. Главная проблема в том, что вот за этим отрезком действуют диверсионные группы Серых, а потому есть высокие шансы столкновений. Действуем уверенно, без спешки,
– А сам мирняк мы эвакуируем? – Едва появилась пауза в речи сержанта, спросил Денис Барковец, мой новый сослуживец.
– Нет. – Отрицательно покачал головой Корнилов. – Этим займутся эвакуационные группы. Нам же необходимо только найти.
– А если мы кого-то пропустим? – А это уже Лев Сандалов, синеволосый мужчина лет тридцати пяти.
– Хреново будет. – Мрачно ответил ему Олег Петрович. – Где-то через пару недель, линия будет достроена и наши начнут отступать на нее. Как, по-твоему, что будет с теми, кто останется?
«Ничего хорошего» - мрачно подумалось мне, но комментировать вслух я не стал. Да и не требовалось. Похоже, все присутствующие успели ознакомиться с повадками Серых, а потому прекрасно представляли, что ждет тех, кто не будет эвакуироваться.
Лично у меня в тот момент прозвучали крики детей, которых Серые твари приносили в жертву. И настолько это было ярким, что я невольно передернул плечами, чем привлек к себе внимание сослуживцев.
– Ты чего? – Шепотом спросил у меня Сергеич, или как его звали Тимофей Сергеевич Блинский, мужик сорока лет, у которого за плечами есть своя, довольно печальная история. Насколько я понял, он уезжал в командировку, на прохождение курса повышения квалификации, и в тот день началась война. Его жена и сын… в общем нет теперь у Сергеича больше никого.
– Вспомнил. – Так же шепотом ответил ему я.
Да, я рассказывал уже сослуживцем о своем опыте войны, да и они мне порассказали, своих ужасов.
– Теперь смотреть на карту. – Продолжил тем временем Корнилов, ткнув грязным ногтем указательного пальца в свой планшет. – Нам доверили вот эти пять квадратов.
– Здесь десять населенных пунктов. – А это подал голос Кузьма Данилович Форменко. Мужик тридцати семи лет, любит подшутить над товарищами, но по-доброму, да и сам по себе человек он позитивный. На гражданке был деятелем искусства, писал картины. Сейчас он щеголял загоревшей лысиной, но до войны был жгучим брюнетом, что покорял женские сердца. И да, его я раньше видел в нескольких клипах.
– Верно, Соловей. – Ответил ему сержант, назвав мужика его позывным. – И все их нужно прочесать, заходя в каждую квартиру и направляя мирняк к эвакуационным группам. После погрузки двигаем дальше. Точки сбора отмечены в каждом городке. Вопросы?
Вопросов у нас больше не имелось, а потому мы выдвинулись к первому поселению.
Две недели пролетели как одно мгновение. На то чтобы прочесать один городок, в среднем у нас уходило порядка суток. Как и говорил Корнилов, приходилось буквально ломиться в каждую квартиру. Кто-то относился с пониманием, кто-то, в основном старики, наотрез отказывались покидать свои дома. С такими было сложнее всего.