Кольт полковника Резерфорда
Шрифт:
В понедельник Рита с самого утра работала в одиночку, тогда как Джимми сидел спиной к залу, вытянув ноги, безмолвный и неподвижный, как будто впавший в кому. Из этого состояния он вышел лишь дважды, сперва – чтобы дать необходимые разъяснения покупателю, а после полудня – чтобы сходить в буфет за сандвичем для Риты. Из этого похода он вернулся через полтора часа с остывшим хот-догом и невразумительными извинениями. Рита уже привыкла к тому, что временами он бывает ни на что не годен. Благодаря кольту, «беретте» и (тьфу, тьфу, чтоб не сглазить) «томпсону» в их делах намечался крутой подъем, а впереди еще была Якима – они всегда удачно торговали в Якиме, где она помимо прочего любила зарулить в клуб Макгаллахера и поставить на уши всех белых мужиков, целыми стаями уводя этих поддатых кобелей у их кислолицых, бледно-немощных подружек.
Посетителей
– Джимми! – позвала она сердито. – Подъем, твою мать!
Он поджал ноги, скрипнул складным стулом и сказал: «Э-э-э?»
– Ты мне нужен. Прочисти свой сраный чердак! Он сделал четверть оборота вместе со стулом, двигаясь как сомнамбула. Еще четверть оборота, и он оказался лицом к проходу. Рита протянула ему послание профессора. Изучение этого короткого документа заняло у него необычно много времени.
– Теперь с этим все в ажуре, – сказала Рита.
– Да, – кивнул он. – Правда, я думал сдать пистолет подороже – здесь получается примерно две трети от моей цены. Но зато оплата налом, значит, налоги побоку.
– О каком пистолете он говорит?
– «Смит-вессон» тридцать второго года. Клановский ствол.
– То есть, – подсчитала Рита, – из этой суммы восемь с половиной штук приходится на кольт? Не жирно ли? Надо бы его слегка урезать, Лоретта и так не будет в обиде.
– Нет, – сказал он, – будет.
«Чтоб ты провалился вместе со своей белой курицей!» – в сердцах подумала Рита.
– Я пойду сброшу факс профессору, – сказала она, – а потом приму душ, перекушу и – на волю. Последний час продержишься без меня.
Джимми недовольно поморщился.
– После закрытия у тебя будет куча времени, чтобы спокойно мусолить свою историю, – сказала она. – Упаковкой не занимайся, я сама все сделаю завтра утром. – Она встала и протиснулась между столами. – Ты бы связался с Борчардом, объяснил ему ситуацию.
– Я ему уже объяснял.
– Да, но в тот раз у тебя на руках не было профессорской заявки.
– Это мало что меняет. Впрочем, я так и так думал съездить к нему сегодня вечером. – Он заколебался. – Или обойтись звонком?
– Лучше поговори с ним вживую. Глядишь, еще что интересное проклюнется.
Джимми рассеянно вертел в руках брошюру, оставленную кем-то на его столе:
– Где тебя искать вечером?
По бесцветному тону его голоса Рита догадалась, что он вот-вот снова провалится в свою историю. Так, чего доброго, уведут из-под носа весь товар. Ну, да и ладно: она была уже по горло сыта этими факсами, деньгами, стволами и полусонными придурками, с которыми вечно приходится нянчиться.
– Сегодня я уйду в свободный полет, – сказала она, – так что найти меня будет непросто.
У него было такое жалкое выражение лица, что она смягчилась:
– Я и сама не знаю, где тормознусь, но, если что, бери мой след от Гейнера.
Рок-группа под названием «Мистер Правый» трудилась на совесть, выбивая из потолка меловую пыль и явно задавшись целью обрушить к чертям заведение Гейнера – серо-голубую бетонную коробку в десяти минутах езды от Иссакуаха, легко вычисляемую по неоновым надписям «Ред-хук» в оконных проемах и по парковке, до отказа забитой машинами всех типов, от помятых пикапов и внедорожников до «мерседесов» самой последней модели. Было начало одиннадцатого, когда Рита вылезла из такси; накрапывал дождь, прибивая пыль на дорожках; с полдюжины сильно перебравших парней, лишенных доступа внутрь, ошивались перед входом, то и дело, спотыкаясь, падая и оглашая окрестности идиотским хохотом. При виде Риты они как будто малость протрезвели. Она сознавала, что выглядит очень эффектно в полупрозрачной черной блузке поверх черного лифчика, и держалась соответственно этому сознанию, при ходьбе покачивая бедрами в такт мощным рок-н-рольным басам, рвавшимся наружу из-за закрытых дверей. Она пока не решила, какую
Пробиться к стойке бара оказалось не так-то просто, и она сделала остановку на полпути, прижатая толпой к ограждению служебной зоны. Отсюда были видны головы музыкантов, на фоне сценических огней маячившие над танцплощадкой. Плясала здешняя публика хуже некуда, бестолково притопывая и раскачиваясь, подобно пещерным людям, отбывающим ритуальный номер над тушей свежеубитого зверя. Парни в майках и спортивных рубашках потрясали над головой сжатыми кулаками; девицы в коротких облегающих платьях совершали рыбообразные движения бедрами. Постепенно ее глаза привыкали к полумраку, обильно разбавленному клубами сигаретного дыма. Ряды столиков занимали середину и дальнюю часть зала; кроме того, из боковых стен выступали небольшие столы-прилавки, каждый в окружении четырех-пяти высоких табуретов. Мужчины за столами тискали уступчивых женщин. Женщины, сблизив головы, заходились истерическим смехом, перемежаемым выкриками типа: «Только представь себе! И ты этому веришь?!». В разговоре между собой они, как правило, пользовались обращением «подруга». Одинокие мужчины акулами шныряли меж столов либо в молчании сосали пиво, напуская на себя скучливо-пресыщенный вид. Она вспомнила выражение из одной старой истории Джимми: «... зверинец, исполненный темных страстей». Вот чем был сегодня ночной клуб Гейнера. И что интересного могло произойти в такое время и в таком месте? Парочка драк, поломанная мебель, случайные связи да пьяный автомобилист, разбившийся по пути домой, – все тот же стандартный набор. Однако Рита рассчитывала исполнить свое соло как минимум октавой выше.
На зал обрушилась свинговая версия старого хита «Massive Attack», и Рита начала пританцовывать, вцепившись руками в металлическую перекладину ограждения, встряхивая головой так, чтобы волосы падали на лицо, и выдавая па, на девяносто процентов состоявшие из кручения задом и на остаток – из скользящих движений ногами, как будто она балансировала на запущенной с малой скоростью «бегущей дорожке». В поле ее зрения попала потная официантка, которая несла поднос, раздвигая локтем толпу и на ходу принимая заказы. «Эй!» – закричала Рита. Официантка обернулась и подставила ухо. «Двойная текила и пиво!» – крикнула Рита и сунула ей двадцатку. Когда заказ прибыл, она сразу ополовинила бокал с текилой и догналась пивком. Парень у стойки бара состроил ей глазки, но он был не в ее вкусе. Прихлебывая пиво, она обвела взглядом помещение. Один из столов-прилавков вблизи танцевальной площадки был пуст и лишен табуретов, перекочевавших к соседнему столику, за которым сидели семеро: четверо женщин и трое мужчин. Все между двадцатью и тридцатью. Вот уже кое-что, подумала Рита. Подняв над головой выпивку, чтоб не расплескать ее в этой давке, она пробралась сквозь толпу и прислонилась к стене рядом с пустым прилавком. Три женщины из соседней компании сидели на табуретах спиной к ней: сандвич из двух брюнеток и блондинки, причем по ширине задницы последняя равнялась сумме первых. Одна из брюнеток мельком оглянулась на Риту. Она была грубовато-смазлива: зачесанные назад блестящие волосы, кроваво-алые, чересчур полные губы и слой косметики на щеках, тщетно маскирующий шрамы от угрей. На ней было облегающее, очень открытое платье, чью открытость она то и дело подчеркивала, высоко поднимая руки, поводя плечами и выпячивая грудь. Однако при всей развязности манер во взгляде ее чувствовалась некоторая скованность. Про себя Рита окрестила ее Королевой Минета. Сокращенно КМ.
Она с ходу отшила подвалившего нахрапом «одинокого волка» и, совершая еле заметные телодвижения в такт музыке, затеяла игру глазами с долговязым и рыжеволосым парнем, сидевшем в торце соседнего стола. Симпатичное лицо молодого бизнесмена, длинные эластичные мышцы явно не знакомы со штангой. Похоже, балуется мячиком. Потертые джинсы и черная майка без надписей. Взгляд человека с большими деньгами, которые не хотят выставлять себя напоказ, когда их хозяин забавы ради шляется по дешевым притонам. Он улыбнулся Рите, продемонстрировав отличные зубы, но уже в следующий момент взгляд его опустел и погас. Мой брат по духу, подумала Рита и отвела глаза, сделав вид, что обижена. Затем она улыбнулась в ответ. КМ взяла парня за руку, пытаясь втянуть его в застольную беседу, но он продолжал следить за Ритой, а когда ушедшую на перерыв команду заменил не столь громоподобный джукбокс, прокричал ей: