Колыбель ветров
Шрифт:
Многие офицеры и матросы жили на Адахе со своими семьями. Их жены оказались самыми большими любительницами коллекционирования растений. Вскоре я понял, что сведения, которые мы с Бобом собирали, можно было бы с большой пользой поместить в популярную монографию по естественной истории Алеутских островов. Необходимость в такой монографии назрела, так как военнослужащие жадно стремятся больше узнать о далеких островах, где им предстоит прослужить не менее полутора лет, а в настоящее время какие-либо источники информации, из которых можно было бы почерпнуть такие сведения, совершения отсутствуют.
Жители Адаха отдавали себе полный
В числе захаживавших к нам в лабораторию моряков Адаха был худощавый помощник механика родом из Оклахомы по прозвищу Слим. Сначала он не мог уразуметь, в чем состоит наша работа. Когда же мы ему растолковали, лицо его расплылось в улыбке.
– Ну да? А я-то думал, это шутка насчет того, что вы приехали сюда собирать цветочки, и все разговоры на этот счет были для отвода глаз, а на самом деле вы выполняете секретную работу.
С этого времени Слим стал ходить со мной на экскурсии. Однажды мы вышли с ним рано поутру, а Боб с другим военным отправились обследовать другую часть Адаха. Мы намеревались взобраться на гору Мофета, а оттуда спуститься по ее крутым северо-западным склонам, попутно собирая растения.
Начало подъема, несмотря на сырость, было нетрудным. Чтобы взобраться на широкий, поросший зеленью склон горы, нам пришлось от ее подножия, начинавшегося у самого берега моря, пробираться сквозь влажные заросли невысокого дикого гороха и доходившего до плеча дикого райграса. Весь этот склон представлял собой обширный зеленый луг, заросший высокими травами и белыми цветами борщевика, местами покрывавшими его точно сверкающим белизной снегом. Подходя к верхней границе луга, мы ступали буквально по морю колосьев люпина, еще влажных от недавно прошедшего дождя.
Пройдя луг, мы вскоре очутились на более крутом склоне, покрытом густым ковром из подушечек лишайника, мха и жесткого, вечнозеленого древовидного Empetrum'а. Ступать по нему было очень приятно, пока мы не вошли в туман и низкие облака. Тут началось царство влаги. Медленно, перебираясь с одного скалистого выступа на другой, мы двигались к остроконечной вершине. Пошел дождь, и собирать гербарий стало трудно. Ветер хлестал дождем прямо в лицо, терзая нас так, что мы раскраснелись и вымокли.
Ближе к вершине ветер усилился, и теперь мы уже не могли раскрывать свои журналы, чтобы вкладывать новые образцы, не теряя при этом ранее заложенные, а то и весь журнал, хотя и принимали все меры предосторожности. Наконец, я решил, что благоразумнее будет вернуться, пока не разразился настоящий ураган. Но Слима нигде поблизости не оказалось. Он ушел вперед. Если
Я прождал с четверть часа. Казалось, что туман сгустился, а дождь, подгоняемый ветром, лил целыми ручьями. Нужно было искать Слима. Возможно, он с каждым шагом удалялся, а я серьезно сомневался, приходилось ли ему раньше лазить по горам и сумеет ли он без посторонней помощи найти обратную дорогу на базу.
Я громко звал его через каждые несколько секунд, спотыкаясь и скользя по скалам и валунам, усеивавшим склон, на котором мы собирали растения. Я рассудил, что Слим был из тех людей, кого непременно потянет залезть повыше, а поэтому и сам стал взбираться. Там, где закончился подъем, почти сразу же начинался спуск, который шел по скалистому склону почти отвесно и был таким длинным, что исчезал в тумане.
Наконец, я напал на следы Слима. Он предпринял спуск по этому склону, скользя на ногах, как на лыжах. Повсюду встречались длинные борозды в гравии и пепле. Я решил спускаться медленнее и пошел по краю оползня, придерживаясь отвесной скалы, но вскоре обнаружил, что склон очень крут, и мне с трудом удавалось держаться на ногах и не скользить. Вполне возможно, что Слим не смог остановиться, если он действительно решил скользить вниз. Тут впереди себя я увидел обрыв. "Боже мой!" - воскликнул я, содрогнувшись от ужаса. Следы вели прямо к краю обрыва, и сдвинутый гравий указывал, что, силясь удержаться, Слим упал на спину в нескольких ярдах от края пропасти.
Сердце мое отчаянно билось, когда я осторожно подполз к обрыву и заглянул туда. Ничего, кроме тумана. Обрыв был не вертикальным, но все же настолько крутым, что я не рискнул бы спуститься без веревки. И тут далеко-далеко внизу я заметил Слима. Он отчаянно цеплялся за выступ скалы, изо всех сил пытаясь на него подтянуться.
– Ни с места!
– заорал я.
– Жди меня!
Услыхав мой голос, он глянул вверх и откликнулся, но я не мог больше уделять ему внимания, так как был слишком занят поисками точки опоры. Найти ее оказалось не так трудно, как я думал, но, поскольку все кругом было мокрым, мне приходилось продвигаться крайне медленно, чтобы не поскользнуться. Несколько минут спустя я был уже возле Слима и помог ему взобраться на выступ скалы.
– Ну и ну, дружище, - сказал он, покачивая головой.
– Я был круглым дураком, когда пытался съехать с этой горы. Никогда в жизни я так не пугался, как теперь, увидев обрыв.
С большим трудом мы снова вскарабкались на вершину и начали спускаться по направлению к базе. Мы промокли до костей. Слим потерял рюкзак и собранные растения, а его одежда и лицо выглядели так, будто он вывалялся в грязи. Теперь, когда все страхи остались позади, он уже шутил по поводу происшедшего, словно это было самое пустяковое приключение, какое ему когда-либо пришлось пережить.