Колыбель висит над бездной

Миллер Лариса

1976

* * *

И я испытывала страх,Живя, как на семи ветрах,Не находя себе опорыСреди всеобщего разора.И я искала утешеньяВ ежесекундном мельтешеньи,Средь шумных орд, на тропах торных,В делах и планах иллюзорных.Ни света не нашла, ни блага.Нашла, что воля и отвага,И утешенье – в нас самих.Безумен мир окрест иль тих —Лишь в нас самих покой и сила.Чума какая б ни косила,Мы до известного пределаСберечь способны дух и тело,Распорядясь судьбой земной…А вдруг всё вздор,

и голос звонокЛишь оттого, что ты со мнойИ не хворает наш ребёнок?

1971

* * *

Неужто этим дням, широким и высоким,Нужны моих стихов беспомощные строки —Миражные труды невидимых подёнок?Спасение моё – живая плоть, ребёнок.Дитя моё – моих сумятиц оправданье.Осмысленно ночей и дней чередованье;Прозрачны суть и цель деяния и шагаС тех пор, как жизнь моя – труды тебе на благо.Благодарю тебя. Дозволил мне, мятежнойБыть матерью твоей, докучливой и нежной.

1975

* * *

Шито белыми нитками наше житьё.Посмотри же на странное это шитьё.Белой ниткой прошиты ночные часы.Белый иней на контурах вместо росы.Очевидно и явно стремление житьНе рывками, а плавно, не дёргая нить.Шито всё на живульку. И вечно живу,Опасаясь, что жизнь разойдётся по шву.Пусть в дальнейшем упадок, разор и распад.Но сегодня тишайший густой снегопад.Белоснежные нитки прошили просторВ драгоценной попытке отсрочить разор,Всё земное зашить, залатать и спасти,Неземное с земным воедино свести.

1976

* * *

Порою мнится, будто все знакомо,Весь дольний мир на фоне окоемаДавно изведан и обжит вполне.Но вот однажды музыка иная,Невесть откуда еле долетая,Вдруг зазвучит, напоминая мнеО том, что скрыт за видимой личинойПрекрасный лик, пока неразличимый —– (Как хочешь это чудо нареки),А все, что осязаемо и зримо,Миражней сна, неуловимей дыма,Подвижней утекающей реки.Напомнит мне, растерянной и слабой,Что высь бесплотна и бездонны хляби,Которых и желаю и страшусь,И прошепчу я: «Господи помилуй,Как с этим жить мне, бренной и бескрылой,И как мне жить, коль этого лишусь?»

1972

* * *

В ясный полдень и в полночь, во тьме, наявуОт родных берегов в неизвестность плыву,В неизвестность плыву от родного крыльца,От родных голосов, от родного лица.В неизвестность лечу, хоть лететь не хочу,И плотней к твоему прижимаюсь плечу.Но лечу. Но иду. Что ни взмах, что ни шаг —То невиданный свет, то невиданный мрак,То невиданный взлёт, то невиданный крах.Мне бы медленных дней на родных берегах,На привычных кругах. Но с утра до утра,Заставляя идти, дуют в спину ветра.Сколько раз ещё свет поменяется с тьмой,Чтобы гнать меня прочь от себя от самой.Умоляю, на спаде последнего дняПеред шагом последним окликни меня.

1974

* * *

Всё уходит. Лишь усталостьНе ушла. Со мной осталась.Стали в тягость встречи, сборы,Расставанья, разговоры,Страдный день и вечер праздный,Свет и сумрак непролазный,В тягость шорох за стеной,В тягость крылья за спиной.

1972

* * *

Я

вхожу в это озеро, воды колыша,И колышется в озере старая крыша,И колышется дым, что над крышей струится,И колышутся в памяти взоры и лица.И плывут в моей памяти взоры и лики,Как плывут в этом озере светлые блики.Все покойно и мирно. И – вольному воля —Разбредайтесь по свету. У всех своя доля.Разбредайтесь по свету. Кочуйте. Живите.Не нужны никакие обеты и нити.Пусть уйдете, что канете. Глухо, без срока.Все, что дорого, – в памяти. Прочно. Глубоко.

1971

* * *

Безымянные дни. Безымянные годы.Безымянная твердь. Безымянные воды.Бесконечно иду и холмом, и долинойПо единой земле, по земле неделимой,Где ни дат, ни эпох, ни черты, ни границы,Лишь дыханье на вдох и на выдох дробится.

1976

* * *

Станет темою сонатнойЭтот полдень благодатный,Встреч и проводов нюансыПревратятся в стансы, стансы,И картиною пастознойСтанет этот плач бесслёзный.Но родился ты в сорочке,Коль твои штрихи и строчки,Краски, паузы и звукиСтанут вновь тоской и мукой,Небом, талою водою,Светом, счастьем и бедою.

1976

Из сборника «Земля и дом» (1986)

* * *

Людмиле Михайловне Алексеевой

в день её юбилея 20 июля 2017 г.

Все было до меня, и я не отвечаю.Законов не пишу. На царство не венчаю.Придумала не я, придумали другие,Что хороша петля на непокорной вые.Придумала не я, и я не виновата,Что вечно не сыта утроба каземата.Но чудится: с меня должны спросить суровоЗа убиенных всех. За всех лишенных крова.

1979

* * *

А чем здесь платят за постой,За небосвода цвет густой,За этот свет, за этот воздухИ за ночное небо в звездах?Все даром, говорят в ответ,Здесь даром все: и тьма, и свет.А впрочем, говорят устало,Что ни отдай, все будет мало.

1983

* * *

Между облаком и ямой,Меж березой и осиной,Между жизнью лучшей самойИ совсем невыносимой,Под высоким небосводомНепрестанные качелиМежду босховским уродомИ весною Боттичелли.

1980

* * *

Что плакать ночи напролет?Уж все менялось не однажды,И завтра там родник забьет,Где нынче гибнешь ты от жажды.И где сегодня прах одинИ по останкам тризну правят,Там Ника, вставши из руин,Легко сандалию поправит.

1973

* * *

Не мы, а воздух между нами,Не ствол – просветы меж стволами,И не слова – меж ними вдохСодержат тайну и подвох.Живут в пробелах и пустотахНикем не сыгранные ноты.И за пределами штрихаЖизнь непрерывна и тиха.Ни линий взбалмошных, ни гула —Пробелы, пропуски, прогулы.О мир, грешны твои тела,Порой черны твои дела.Хоть между строк, хоть между деломБудь тихим-тихим, белым-белым.