Колыбельная для брата (сборник)

Крапивин Владислав Петрович

— Поехали, — сказал Кирилл.

Глава 8

Северная улица лежит за стадионом, недалеко от оврага. Овраг в этом месте неглубокий, берега его пологие. Зимой они исчерчены лыжными трассами, а летом и осенью по склонам вьются среди зелени тропинки. Внизу журчит речка Туринка, похожая на обычный ручей…

Кирилл и Женька ехали рядом по узкой дороге между оврагом и решётчатым забором стадиона. Было тихо и тепло. Навстречу летели паутинки и семена, похожие на шелковистых пауков.

За

решёткой стадиона, как разноцветные бабочки, мелькали майки футболистов. Настоящая коричневая бабочка попалась навстречу, изменила полёт и зачем-то погналась за Женькой, но тут же отстала.

«Поздняя, запоздалая», — мельком подумал Кирилл про бабочку. И внимательно посмотрел на Женьку. Может быть, бабочка приняла её голову за цветок? Нет, не похоже.

Женька в эту секунду тоже посмотрела на Кирилла, встретилась с ним глазами и смутилась.

— Ты на мою маму не обижайся, ладно? — попросила она.

— Чего мне обижаться… — холодно сказал Кирилл.

— Понимаешь, она так привыкла: если учительница сказала, никаких не может быть ошибок.

— Ты, по-моему, тоже к этому привыкла, — сказал Кирилл и вильнул колесом, объезжая разбитую бутылку.

— Да нет, ты не думай…

— Я об этом и не думаю, — перебил Кирилл. — Я думаю о Чирке.

— Какой негодяй, верно? — подхватила Женька. — И сидел тихонечко, будто ни при чём!

Кирилл поморщился. Женькина слишком старательная поддержка была неприятна и почему-то его тревожила.

— Подожди радоваться, ещё не выяснили. У тебя всё быстро: сперва — я негодяй, потом — Чирок…

— Да я про тебя никогда не говорила!

— Зато думала.

— Да не думала ничуть! Честное пионерское!

— Ну, хоть за это спасибо, — буркнул Кирилл и с недовольством спросил себя: «Зачем я с ней так?»

В это время кончился стадион, потянулись домики с огородами, а потом дорога свернула налево. Это и была улица Северная.

— Дом шесть, — сказала Женька. — Кажется, вон тот, с палисадником… Ой, а там не Чирков?

У калитки возился с большим велосипедом мальчишка в подвёрнутых джинсах и клетчатой рубашке. Приподняв плечом раму, он прокручивал заднее колесо.

— Точно — Чирок! — обрадовался Кирилл. — Везёт нам.

— А что мы сперва ему скажем?

— Видно будет. Поехали скорее.

В это время Чирок поставил велосипед, лихо толкнулся двумя ногами и прыгнул в седло.

«Здорово», — отметил про себя Кирилл. И услыхал грозный Женькин окрик:

— Чирков! А ну стой! Хуже будет!

«Вот дура!» — подумал Кирилл и крикнул:

— С ума сошла! Он же нас обставит на своих колёсах!

В том, что Чирок ударится в бега, Кирилл почему-то ни капельки не сомневался. И точно: Чирок оглянулся, наклонился к рулю и налёг на педали. Сразу взял скорость.

— Подожди! — безнадёжно крикнул Кирилл.

Чирок свернул на дорожку между огородами.

— Жмём, — сказал Кирилл и мельком посмотрел на Женьку.

Женька не отставала. В ней, видно, разгорелся ковбойский азарт погони. С прикушенной

нижней губой, с прищуренными глазами она была похожа на решительного красивого мальчишку.

«Молодец», — успел сказать взглядом Кирилл и опять прицельно глянул на Чирка. Тот мчался метров за тридцать впереди. Видимо, у него была хорошая машина. Другой, побольше Чирка, пожалуй, ушёл бы от погони, но маленький Чирок с трудом доставал педали, елозил на седле и полной скорости выжать не мог.

Однако и так летели они все трое, будто на гонках. Росший вдоль плетней репейник хлёстко лупил по ногам и колёсам — спицы отзывались звенящим треском.

Кирилл больше не кричал. Ясно было, что Чирок здорово напуган и не остановится, пока есть силы. Он вырвался на лужайку и с резким креном повернул направо. Кирилл и Женька тоже повернули так лихо, что занесло задние колёса.

Переулок вёл к оврагу. Чирок, не сбавляя скорости, нёсся к откосу. «Значит, есть спуск, — подумал Кирилл. — В тупик ты бы не поехал… Ладно, видали мы и спуски на откосах. Не уйдёшь, красавчик…»

На самом краю берега Чирок сделал рывок влево и скрылся из глаз. Но не сразу, а плавно. Значит, съехал. И в самом деле: по зелёному склону наискосок тянулась к ручью тропинка. Чирок мчался по ней без тормозов. Что ни говори, а ездил он отлично.

Кирилл кинулся следом и услышал, что Женька не отстаёт. Лишь бы не грохнулась! Оглянуться Кирилл не мог, но каждый миг боялся услышать сзади дребезжащий звон падения. Нет, Женька держалась. И они мчались так, что летящая навстречу трава сливалась в зелёные полосы.

Это было похоже на кино про погоню!

Чирок съехал и без остановки проскочил узкий, в две доски, мостик через Туринку. За мостиком тропинка поворачивала вправо вдоль ручья.

Кирилл пустился на риск. Он не знал, какая здесь глубина, какое дно, и всё же рванул направо руль и по склону ринулся к воде напрямик.

Велосипед врезался в воду — она крыльями разлетелась из-под колёс, потом забурлила у колен, дошла почти до седла… Разгон был сильный. «Скиф» хотя и потерял скорость, но пересёк почти всю Туринку. Лишь в метре от берега переднее колесо увязло, и Кирилл соскочил. Он выволок велосипед на сушу и бросил поперёк тропинки, в нескольких шагах от подлетевшего Чирка. Тот отчаянно затормозил. Следом за ним примчалась Женька, которая удачно проскочила мостик.

— Приехали? — спросила Женька у Чирка. — Или ещё погоняемся?

Чирок быстро оглянулся на неё. Потом посмотрел на Кирилла. Зло и безнадёжно. Он часто мигал, и длинные белые ресницы его растерянно метались.

— Ну, чего надо? — сказал он сердито. Но в этой сердитости звенела слезинка. Он понимал уже, «чего надо», — Кирилл это видел.

Женька положила велосипед, обошла Чирка и встала рядом с Кириллом. Чирок коротко глянул назад: свободна ли дорога?

— Не надо, Чирок, — сказал Кирилл спокойно и даже устало. Он так запыхался, что злости уже не чувствовал. — Куда ты убежишь? За границу, что ли?