Колыбельная для брата (сборник)
Шрифт:
«Прийти бы так на уроки в Усть-Каменске!» — подумал Славка.
В начале четвёртого класса тёплым сентябрьским днём отправила мама Славку в школу в летней пионерской форме, и многие тогда смотрели на него, как на заморское чудо. А Юрка Зырянов и компания гоготали: «У моряка акулы штаны обгрызли…» Завуч Ангелина Самойловна сперва наорала на Зырянова, а потом сказала Славке: «Сам виноват. Надо быть как все, а не выпендриваться…»
Но хватит об этом! Не будет больше ни Усть-Каменска, ни горластой Ангелины,
Длинноногий очкастый парнишка в зелёных шортах и сиреневой рубашке догнал кудрявую девчонку и деловито огрел по спине портфелем.
Девчонка взвизгнула:
— Змея очковая!
— Савин! — заволновалась Светлана Валерьяновна. — Игорь, иди сюда! Ты опять?
Белобрысый Игорь Савин подошёл, не теряя достоинства.
— Игорь, когда это кончится?
Савин вежливо наклонил набок голову. — На выпускном вечере в десятом классе, — разъяснил он. — Там я отлуплю её последний раз.
— Кто кого ещё… — издалека подала голос девчонка.
— Сил у меня нет, — сказала классная руководительница Славкиной маме. — Они дерутся с первого класса.
— Мы не дерёмся, — возразил Савин. — В первом и втором классе она лупила меня. А теперь я её. Это не драка.
— Вы решили при новичке и его маме продемонстрировать всё, на что способны…
Савин внимательно посмотрел сквозь очки на Славку, повернулся к Славкиной маме и сказал ей «здрасте». Мама заулыбалась. Видимо, несмотря ни на что, она угадала в Савине интеллигентного и воспитанного мальчика.
— Что вы с Любой опять не поделили? — горестно спросила учительница у Игоря.
— Она объективно вредна для человечества, — авторитетно сообщил Савин. — Своим ехидством она доводит людей до стрессового состояния.
— Глиста, — отчётливо проговорила в отдалении вредная для человечества Люба (кстати, внешне вполне симпатичная).
— Потапенко! С ума сойти… Убирайтесь оба… И чтобы ничего подобного больше не было! Игорь, ты можешь, наконец, это обещать?
Игорь дипломатично шевельнул плечом: он не хотел давать опрометчивых обещаний. Он только сказал «до свидания».
Мама смеялась:
— Славные ребята…
Светлана Валерьяновна неожиданно согласилась:
— Хорошие, Иногда дурачатся, а вообще неплохой класс.
— Я так довольна, что мы попали к вам. Директор сначала не хотел записывать, потому что Славик не учился раньше в «английской» школе, но я объяснила, что сама с ним занималась.
— А у нас в любой школе неплохо. Знаете, с разными там проблемами «трудных детей», вопросами дисциплины и всякими подобными вещами особых сложностей нет… У нас, Елена Юрьевна, другое горе…
Светлана Валерьяновна замолчала и слегка ссутулилась. Потом сказала:
— Три дня назад опять вот… Вы не слышали? Андрейка Илюхин. Я его знала немного, он раньше в нашей школе учился.
—
— Война… — Светлана Валерьяновна слегка развела руками, будто оправдывалась. — Сколько лет прошло, а вот… Земля-то была нашпигована этим ужасом: снаряды, мины. До сих пор нет-нет да и откопают… Уж говорим, говорим ребятам, лекции читаем, плакаты развешиваем, а всё равно… В прошлом году гранатой шестиклассника искалечило, а нынче… Нашли что-то, в костёр положили. Трое теперь в больнице, а самый старший, четвероклассник… Один был у родителей. Отец в море, даже прилететь не смог. Мать вся седая…
Славка увидел, что мама смотрит на него отчаянными глазами.
— Расстроила я вас, — негромко сказала Светлана Валерьяновна. — Только я это не ради пустого разговора. Славе… Тебя ведь Славой зовут? Тебе это надо знать, ты здесь новичок. Если попадётся на глаза хоть какая-то подозрительная железка…
— Он не тронет! — громко сказала мама. — Он мне поклянётся! Слышишь?
Славка хмуро кивнул. Разве он не понимает? Но зачем пугаться так, будто он уже нашёл противотанковую мину и играет ею в футбол…
Потом, когда шли из школы, Славка много раз дал маме всякие клятвы, что нигде, никогда, ни с кем… Ни при каких обстоятельствах! Даже пальчиком не коснётся, если увидит что-нибудь такое. И будет бежать, как от бешеной собаки.
Он это повторял, но думал не про себя. С ним-то ничего не случится. А почему погиб незнакомый Андрейка? Что его толкнуло совать в огонь свою находку?
Какая-то тоскливая жалость появилась у Славки. Будто давно хотел он встретить этого Андрейку здесь, в Городе, и не успел…
Но Город же не виноват! Он не сам родил в своей земле взрывчатку. По нему стреляли…
— Славка, ты меня не слушаешь!
— Слушаю. Мама! Я уже сто раз дал самое честное слово!
— Всё равно, — устало проговорила мама. — Теперь это будет моим вечным страхом.
Не хотел Славка для мамы вечного страха. Он сказал рассудительно и ласково:
— Ты же совершенно зря боишься. Здесь столько тысяч ребят, а случилось это… ну, всего несколько раз. Наверно, под машину и то чаще попадают.
— Ещё не хватает, чтобы ты попал под машину!
— Да, — вздохнул Славка. — Кроме того, я могу поскользнуться на арбузной корке, подавиться косточкой от абрикоса, отравиться старой колбасой. Что ещё? Да! Стукнуться головой о батарею, упасть с лестницы, насмерть простудиться…
— И получить от меня по загривку.
— Как неинтеллигентно, — сказал Славка. — Мама, пойдём купаться! Я не захлебнусь, не разобьюсь, не уйду на дно. Пойдём, ты же обещала!
Мама вдруг взяла его да локоть и принялась звонко хлопать сзади по штанам. Славка изумился так, что и сказать нельзя.