Колыбельная для вампиров 4
Шрифт:
Чёрт знает что! Да что с ней такое сегодня?
— Maman, чего это ты в наседочном настроении? Сон, что ли, плохой приснился?
— Что-то типа того, — уклончиво ответила вампирская матушка и, принюхавшись, подпихнула меня обратно к лестнице. — Не стыдно? Живо в душ и переодеваться!
— Это не я пахну, это Реази! — возмутилась я.
— Какая разница? Одежду нужно поменять, — последовал непреклонный ответ.
После исполнения приказа родительницы, я направилась было к лестнице, но тут услышала голоса в гостевой комнате. Решив, что раз Рени там, то можно не стучаться, я бесшумно приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Вот опять! Maman смотрела на Ника с такой безграничной благодарностью, что это уже
Нет, я так больше не могу! Кровь из носу, но я должна знать за что этому поганцу рассыпают столь щедрые комплименты! Ну, скажите хоть что-нибудь, взмолилась я.
___________________________
[1] Криа — рабыня
[2] Ритен — система обучения в эрейских знатных семьях, применяемая с раннего детства.
[3] Voici la merde! — Вот дерьмо!
Глава 8
Бог меня услышал, но краем уха, не вникая в суть просьбы. Они говорили, но я ни черта не понимала. Если в разговоре с Микой это была сплошная медицинская тарабарщина, то сейчас болтали на спецназовской фене. Причём оба разве что не цвели и пахли. Вот какое это имеет отношение ко мне? Да никакого! «Ах, мой дорогой, не передать, как я счастлива! Господи, Ник, огромное тебе преогромное спасибо! Отныне я навечно у тебя в долгу», — прощебетала Рени с радостным воодушевлением и расцеловала его в обе щёки. Столь бурные эмоции моей вампирской матушки смутили даже этого поганца. Закончив вгонять Ника в краску, она взялась за меня:
— Мари! Хватит уже подслушивать! Давай спускайся вниз, пора обедать.
— Не пойду! — выкрикнула я. — Вы злые! Специально ничего мне не говорите! Я знаю, вы хотите, чтобы я умерла от любопытства!
— Она опять орёт. Можно, я её убью? — с угрозой в голосе проговорил Ник.
— Нет, нельзя, — ответила Рени и с покровительственным видом похлопала его по плечу. — Привыкай, дружок, тебе с ней жить.
— Ни за что! — сказали мы с Ником и злобно посмотрели друг на друга.
— Оба марш вниз! Живо! — перешла Рени на командирский тон. — Я хочу, чтобы мы пообедали все вместе, а Мика, того и гляди, смоется в свой институт.
— Я немного задержусь, — сказал Ник, и она согласно кивнула.
— Хорошо, милый. Как только будешь готов, спускайся, хорошо? Мари, ты идешь?
— Да, пять минут, и я спущусь.
Рени ушла и смутное беспокойство оформилось в тревогу. Аннабель, мой неотвязный хвостик! Она ни разу не заглянула ко мне, хотя день уже в разгаре. Я бросилась к двери.
— Её здесь нет, — догнал меня голос Ника.
Он был прав, сестры не было дома. Торопиться не имело смысла, я аккуратно прикрыла дверь гостевой и направилась к лестнице. Снизу не доносилось ни запахов, ни звуков готовки и всё же, вопреки здравому смыслу, я надеялась застать мышонка дома.
Увы, кухня сияла стерильной чистотой, чего не водилось, когда Аннабель была дома, и сердце, почуявшее беду, тоскливо сжалось. Тогда, под влиянием момента, я сказала Соне, что боюсь потерять младшую сестру и это были не пустые страхи. Шансов на выживание у мышонка действительно было очень мало — процентов пять, да и то половина из них это надежда. Если уж начистоту, девочка её возраста, угодившая в зону военного конфликта, к тому же чужачка для местных, вообще не имела шансов на выживание. Конечно, прецеденты были, но таких малявок негласно страховал кто-то из взрослых членов семьи, хотя правилами это запрещалось. Период кровавого бешенства в то же время был первичным испытанием вампирских способностей. Наставники присматривали за фениксами, но вмешивались лишь тогда, когда ситуация складывалась совсем уж неблагоприятным образом и грозила бессмысленной гибелью целой группе. Единичные потери никого
Сидя за столом Рени пила кофе.
— Присаживайся, детка. Есть будешь? — спокойно спросила она и усмехнулась. — Правда, я теряюсь, что вам с Ником подать: завтрак или обед.
— Завтрак. Без кофе я никакая, — ответствовала я и потянулась за своей пол-литровой кружкой.
— Ну-ка, не тронь свою бадью! — Рени погрозила мне пальцем. — Солнышко, пора переходить к цивилизованной посуде, а то с такими лошадиными дозами ты скоро станешь кофеиновой наркоманкой.
«Никак грядёт очередная воспитательная пауза», — огорчилась я, но даже спорить не стала. Ладно. Чай не в первый раз, всё равно Рени надолго не хватит.
— Оптимистка! — фыркнула моя вампирская матушка и подвинула ко мне фарфоровый кофейник и изящную чашечку из старинного китайского сервиза.
«Эх, явно не моя доза! Где же ты, моя подружка, фаянсовая кружка?» — мысленно пропела я и, демонстративно поморщившись, налила кофе в фарфоровый наперсток. Промолчать-то я промолчала, но тяжко вздыхать мне никто не запрещал. Верно? И вообще, нельзя поощрять домашних тиранов, даже если они любимые.
Видя мои выразительные гримасы, Рени засмеялась.
— Нахалка! Ну, и к чему столь трагическая мина на лице? Здоровье нужно беречь, — насмешливо сказала она и, видя мои вопросительные взгляды, по-прежнему бросаемые в сторону плиты, серьёзно добавила: — Не беспокойся, детка, Аннабель отправили в генетический центр, под наблюдение специалистов. Прости, я знаю, что ты хотела бы с ней попрощаться, но вы с Ником так сладко спали, что я не решилась вас будить.
— Понятно, — вздохнула я и опустила голову.
«Эх, вот и начались весёлые денечки. Держись, мышонок!» — мысленно подбодрила я Аннабель. И тут до меня доехало содержание последней фразы, сказанной вампирской матушкой. От возмущения я аж подпрыгнула на месте.
— Слушай, я же сказала, что я тут не при чём! Это все Реази! Как подлый змей он заполз в мою кровать и пригрелся на моей груди!
— Полно сердиться! Между прочим, вы очень мило смотрелись вместе, — сказала Рени, и я с огорчением почувствовала, как заполыхали уши, выдавая моё смущение. — Детка, такие парни на дороге не валяются. Нужно ковать железо пока горячо, — наставительно добавила она.
Своим тоном заправской свахи она окончательно добила меня.
— Мой хороший, а ничего, что Реази приходится мне родным дядей?
— Родство второго порядка у нас не является препятствием для брака, — заявила вампирская матушка и она была права. У нас запрещались браки только между родителями и детьми, а также между братьями и сёстрами, то есть между родственниками первого порядка.
Вот гадство! С вчерашнего дня Реази активно портит мне жизнь. Если родители активно насядут, то, в конце концов, они своего добьются. Особенно, если Мика возьмёт сторону Рени.
Одна надежда, что Ник отрабатывал на мне какой-то свой эксперимент и на самом деле я ему нужна как рыбе зонтик. К тому же он явно перенёс на меня своё отношение к сестре. Может, это не совсем ненависть, но сильнейшая неприязнь присутствует совершенно точно. Вдобавок в нём сильны эрейские сословные предрассудки, которые разделяют нас куда верней, чем всё остальное. Он принц, а я та, которую обязательно продали бы в рабство, случись мне родиться на Арее. При мысли о таком раскладе меня аж передёрнуло. Судя по оговоркам Ника, рабы у них были абсолютно бесправны и полностью зависели от воли своих хозяев. Правда, стоили они баснословно дорого и позволить их себе могли лишь очень богатые эрейцы, но это не исключало того, что числились они на положении домашних животных. Видимо, особый вкус издевательствам над рабами придавало то обстоятельство, что в их качестве могли оказаться твои вчерашние друзья. Ведь в рабство у эреев продавали совсем не бедняков.