Колыбельная виски

Коул Стиви Дж.

— Привет, — говорит он.

— Привет, малышка, — вмешивается папа.

Я тут же оборачиваюсь, молясь, чтобы никто не заметил, как я смотрю на Ноя. Мама с папой сидят на старом диване-качалке возле кустов азалии.

— Эй. — Смотрю на маму, заметив розовый шарф, обернутый вокруг ее головы. — Ты прекрасно выглядишь.

— Твой папа решил, что мне будет полезно подышать свежим воздухом. — Положив ладонь ему на грудь, она кладет голову ему на плечо, а папа вытягивает ноги, раскачивая качели.

Двигатель трактора заводится, и Сэмпсон

вскакивает со своего места на заднем крыльце.

— Да, — кричит Ной, прежде чем выключить его. — Похоже, тебе просто понадобились новые свечи зажигания, Джон.

— Спасибо, Ной.

Бо вытирает пот со лба и направляется к заднему ходу.

— Бо! — кричит папа. — Захвати те бургеры, когда вернешься, ладно?

— Конечно, пап.

Оборачиваюсь как раз в тот момент, когда Ной стряхивает грязь с рук на джинсы. Его взгляд на мгновение останавливается на мне.

— Ладно, Джон, думаю, на сегодня я закончил.

— Думаю, так и есть. — Папа встает, подтянув штаны, идет к грилю и начинает возиться с конфорками. — Ты уверен, что не хочешь остаться на ужин? Я жарю отличные бургеры.

Ной потирает затылок.

— Спасибо, но у меня уже есть планы. — Ной медленно идет назад, его взгляд задерживается на мне слишком долго, прежде чем он разворачивается. — Сегодня вечером я играю в «Типси»... в восемь часов, — говорит он, огибая дом.

Что-то щелкает в гриле, и папа отскакивает назад на добрый фут.

Мама хохочет.

— Не сожги свои брови, Джон. Тогда мы были бы идеальной парой, не так ли? Я — без волос, а ты — без бровей. — Она похлопывает по пустому месту на качелях рядом с ней, и я сажусь. — Как дела на работе?

— Все хорошо. Просто рада, что у меня впереди несколько выходных.

Двигатель грузовика Ноя с грохотом оживает. Сэмпсон с рычанием вскакивает на лапы и с лаем мчится за угол дома.

Мамины щеки приобрели легкий здоровый розовый оттенок, и уже не такие бледные, как раньше. Очевидно, что она чувствует себя лучше, и именно поэтому так тяжело. Я знаю, что это только временно, но также знаю, что должна быть вечно благодарна за каждое мгновение, каким бы временным оно ни было.

— В эти выходные нам надо сходить к Джуди и сделать маникюр, как раньше, — говорю я.

Мама берет меня за руку и крепко сжимает.

— Мне бы очень этого хотелось, милая.

Проводит рукой по моей щеке, обхватив мое лицо, как делала, когда я была маленькой девочкой.

— Ной кажется милым парнем. — Мы раскачиваемся на качелях, и их пружины жалобно скрипят.

— Да уж.

Один уголок ее рта изгибается в понимающей улыбке.

— И симпатичным.

— Он больше типаж Мэг, чем мой, — говорю я, пытаясь скрыть тот факт, что нахожу его безнадежно привлекательным. Забавный способ сделать это.

—М-м-м... — Она снова отталкивается на качелях, пружины скрипят. — Просто будь осторожна, ладно? — Мама улыбается и похлопывает меня по бедру.

Соглашаюсь с тем, что бы быть осторожной… что бы это ни значило.

15 

НОЙ

Тревор

прислоняется к краю сцены и ставит свой бокал.

— Удачливый ублюдок, ты сделал это, — смеется он, глядя на переполненный бар.

Я настраиваю гитару.

— Да, если количество окружающих тебя кисок делает из тебя успешного человека, то думаю, что да. — Закатываю глаза и включаю свой усилитель. — Ты просто идиот.

— Серьезно, смотри. — Он кивает подбородком в сторону девушек у края сцены, прихорашивавшихся и хихикающих, как безмозглые курицы. — Ты можешь взять любую из них.

Иногда мне кажется, что привилегированное положение делает тебя тупицей. И под привилегированным я имею в виду не то, что ты вырос с серебряной ложкой во рту, а то, что ты вырос с людьми, которым на тебя насрать. Должно быть, трудно оценить что-то ценное, когда ты понятия не имеешь, что именно ценно. А такие девушки — они не представляют ценности. Они отвлекают от твоей дерьмовой жизни.

— Чувак, — говорю я, садясь на табурет, — любой идиот может развести девушку на секс.

— Верно, но только идиот с гитарой может получить любую девушку для секса.

Смеясь, наклоняюсь, хватаю свой бокал с пола сцены и делаю глоток. Поверх стакана замечаю входящих Мэг и Ханну и улыбаюсь. Ханна в выцветших джинсах, ее волосы собраны в свободный хвост, что заставляет её выделяться среди всех коротких юбок и обтягивающих платьев. Мое сердце бьется немного быстрее.

Господи, это просто смешно.

— Что ты… — Тревор окидывает взглядом толпу и скрывается в тени сцены. — Вот дерьмо, — бормочет он, слегка надвинув козырек бейсболки на глаза. — Это Мэг там, да?

— Ага, — говорю я, глядя на Ханну.

— Слушай, чувак, я же тебе говорил. Если уж на то пошло, то она просто чокнутая.

— Ты что, совсем спятил? Она мне не нужна.

— Тогда кому ты... — Прищурившись, он еще раз оглядывает толпу. — О, черт возьми, нет. Ханна? — Трев поднимает обе брови. — Ханна Блейк?

Я улыбаюсь, дергая струну своей гитары.

— Она не стала бы тратить на тебя время, она...

Ханна улыбается и машет мне рукой, а я машу в ответ, прежде чем посмотреть на Трева.

— Что она?

— О, она просто ведет себя вежливо, потому что ты работаешь на ее отца.

— Как насчет того, чтобы просто заткнуться и напиться? — Я подхожу к микрофону и откашливаюсь, наигрывая аккорды к первой песне.

К концу первого сета Тревор направляется к бару, и Мэг следует за ним. Она притворяется, что не замечает его, откинув волосы в сторону. Я никогда не пойму девушек. Я имею в виду, она знает, что он засранец, и все же смотрит на него с влюбленными глазами. Если мне нужно было бы угадать, она ждет, что он посмотрит в ее сторону, чтобы притвориться, что не хочет иметь с ним ничего общего.