Колыма ты моя, Колыма
Шрифт:
– Ясно, – кивнул Балякин, подумав про себя, что хозяин мог бы позвать на охоту и его. А то как-то странно получается – если какой косяк, так сразу Антон, а как за столом сидеть или на охоту идти, так он сразу оказывается лишним. Однако вслух ничего этого Балякин, разумеется, не сказал.
– А этого уголовника, которого сегодня поймали, завтра без вас распиливать?
– Распили без меня, – равнодушно сказал Лопатников. – Главное, чтобы все наши видели.
– Понятно.
– Теперь все? – нетерпеливо спросил Лопатников.
– Почти. Я еще хотел спросить, почему вы мне деньги все никак не платите? Договаривались же насчет процента.
– Потом все сразу заплачу, – равнодушно ответил Лопатников. – Как и договаривались. Ладно, Антон, иди спать, тебе завтра тут за все отвечать, пока меня не будет.
– Хорошо. – Балякин был сильно уязвлен, но виду не подал. Он развернулся и зашагал в сторону барака охраны.
24
В щитовом домике Даше была отведена отдельная комната.
Девушка ушла в нее, не дожидаясь конца застолья, сказав отцу, что устала и хочет спать. Но спать она не легла. На душе у Даши было неспокойно. Она хорошо знала своего отца и сейчас чувствовала, что он сказал ей неправду, что человек, спасший ее от смерти, сейчас или мертв, или подвергается смертельной опасности.
«Что же мне делать, – думала девушка, свернувшись в клубочек на кровати. – Пойти к отцу и еще раз попросить его, чтобы он его отпустил? Нет, это не поможет. Отец почему-то не верит мне. Ну надо же было этому медведю в воду свалиться! Конечно, для отца эта история выглядит подозрительно! Ох, что же делать... Кроме отца и обратиться не к кому...»
Девушка прикусила нижнюю губу. Нет, она не имеет права бездействовать. Раз ей не к кому обратиться за помощью, значит, нужно действовать самой. Но как? Если Николай еще жив, то он наверняка в отцовской тюрьме. Больше ему просто негде быть. А если так, то, пожалуй, она может ему помочь. Ночью этот барак не охраняется, тем более что отец сам говорил – сегодня все охранники пьяные, даже на входе всего двое дежурят вместо положенных троих. Значит, проблема только в том, чтобы открыть барак и выпустить Николая на свободу.
Поставив перед собой конкретную цель, девушка сразу стала собранней. Она быстро сообразила, что в первую очередь нужно дождаться, когда отец, его брат и гости пойдут спать, потом незаметно выскользнуть из дома, прокрасться к бараку и... И что? Ключей-то от замков у нее нет!
Так, а где их можно взять? Ключи наверняка есть у Антона и у отца. Вопрос в том, сумеет ли она незаметно эти ключи добыть. У Антона, пожалуй, нет – она и не знает наверняка, где он спит, да и лезть в барак охраны опасно, обязательно кто-нибудь заметит. Отец – дело другое. Даша совершенно точно знала, что все ключи отец носит в одной связке, а связка эта всегда у него в правом кармане брюк.
Даша встала с кровати, не обуваясь подошла к двери, открыла ее, стараясь сделать это бесшумно. Ага, папа с остальными все еще за столом. Это хорошо, значит, он сегодня выпьет много. А когда он ложится спать пьяный, то уж спит крепко. Значит, шансы есть, нужно только запастись терпением.
Даша вернулась на кровать, легла и приготовилась терпеливо ждать. Время текло медленно, как всегда бывает, когда чего-то ждешь. Чтобы не дать себе заснуть, принялась думать о том, не нужно ли ей что-нибудь кроме ключей. Ведь если она сумеет освободить Николая, то ему придется бежать, а значит, ему пригодятся еда и оружие. Ну, с едой проблем не будет, а вот оружие... Даша несколько секунд колебалась. Вообще-то у нее был свой собственный пистолет,
Даша ждала долго. Только часа через два в коридоре за стеной прозвучали неуверенные шаги – это был направляющийся в свою комнату отец. Даша посмотрела на часы. Так, еще пятнадцать минут, чтобы он успел крепко заснуть, и можно будет идти. Минутная стрелка еле двигалась, в какой-то момент Даше даже показалось, что ее часы сломались. Но нет, когда она поднесла их к уху, послышалось равномерное «тик-так».
Наконец стрелка описала четверть круга, и Даша встала с кровати. Она вышла в коридор, тихо, на цыпочках прокралась до двери в комнату отца и скользнула через порог.
Лопатников лежал на неразобранной кровати лицом вниз и негромко похрапывал. К девушке был обращен левый бок спящего, а ключи, как она знала, отец носил в правом кармане. Чтобы достать их, Лопатникова нужно было перевернуть. «Если проснется, скажу ему, что пришла его раздеть», – подумала Даша, берясь за плечо отца. Лопатников был тяжел, но с третьей попытки девушке все-таки удалось повернуть его на спину. Он только пробубнил сквозь сон что-то невнятное, но глаз так и не открыл. Теперь правый карман смотрел на Дашу. Девушка протянула слегка подрагивающую руку и принялась нащупывать связку ключей. Так, это, кажется, зажигалка, ножик... Ага! Вот она!
Тихое бряканье вытаскиваемых ключей показалось девушке громче выстрела, но Лопатников действительно выпил довольно много и не проснулся. Зажав связку в ладошке, Даша тихонько выскользнула из комнаты, прошла на кухню, собрала со стола несколько кусков хлеба и мяса, взяла ножик, спички, потом вернулась в свою комнату за аптечкой и пистолетом. Через минуту она была готова.
На улице было довольно светло, и Даша старалась идти вдоль стенок бараков, скрываясь в их тени. Впрочем, эта предосторожность оказалась излишней – поселок казался совершено вымершим. На пути от конторы до тюрьмы Даша не встретила ни единого человека. Открытое пространство перед бараком она преодолела бегом за считаные секунды и, скрывшись в тени, на несколько минут затаилась. Но все было тихо. Кажется, никто ее не видел. Даша шагнула к двери, выбрала из связки подходящий ключ и сунула его в замочную скважину.
Коля Колыма в этот момент старательно ерзал спиной по краю нар, пытаясь перетереть веревки. Помощи извне он не ждал. С момента, когда дверь барака захлопнулось за Лопатниковым, блатной успел перебрать в уме все мыслимые и немыслимые возможности побега. Перетирать веревки он начал почти сразу же, как только немного оклемался, но в жизни такие трюки удаются не так легко, как в кино. Веревка была толстой и крепкой – связывавший его вертухай, похоже, неплохо знал свое дело, а нары были довольно высокими, тереться о них было неудобно. Дело, конечно, продвигалось, но медленно. Колыма надеялся, что сумеет перетереть веревку к утру, но особого оптимизма по этому поводу не испытывал. Лопатников – не мальчик и не может не понимать, что опытный блатарь вполне способен за ночь избавиться от пут. Значит, просто так, дуром, сюда никто не сунется, обязательно будет вооруженная подстраховка.