Колючее счастье
Шрифт:
И только одно омрачало довольно размеренную жизнь старшего поколения Загорских — дети подросткового возраста, которые за несколько лет совместного проживания под одной крышей так и не смогли найти общий язык.
Евгении, дочери Глеба, оставленной ему рано ушедшей из жизни первой женой, исполнилось двенадцать, когда было положено начало его новой семьи. Святослав, сын Ларисы, также от первого брака, был почти на два года старше сводной сестры. Следовательно, спустя четыре года с памятного дня переезда в общий дом, Женя, оканчивающая в этом году девятый класс, недавно перешагнула
— О! Жендос, дружище, чего сияешь как начищенный пятак? На свидание собралась? Нет, куда там тебе… Дай угадаю — в музей естествознания! Нет! — Святослав картинно хлопнул себя по лбу, с грохотом приземляясь на своё место за столом. — В библиотеку!
Улыбка на лице Евгении, до этого мило ворковавшей о чём-то своём, девчачьем, с мачехой, резко сменилась выражением раздражения. Она поставила чашку с недопитым чаем на стол и поспешила покинуть кухню, демонстративно игнорируя выпады братца в свою сторону.
Придурок! Ну когда же он угомонится? Когда перестанет доставать её своими глумливыми насмешками? Как же хотелось что-нибудь ответить! Такое, что поставило бы наконец сводного брата на место. Такое… на что бы у него самого не нашлось, что сказать! Но это было невозможно — у Светика-семицветика, как называла его Женя, когда хотела позлить, всегда и на всё находился едкий ответ. В отличие от неё самой… Нет, тугодумия за собой Женька не замечала, да и глупой себя не считала, скорее даже наоборот — училась практически на отлично, была не в меру любознательна, а свободное время предпочитала провести за чтением очередной интересной книги, а не бестолково тусоваться в компании сверстников. Таких, как она, обычно ставят в пример… Но тягаться в злословии с трепачом Святославом было не-ре-аль-но! И в последнее время Женя придерживалась иной тактики поведения с братом — старалась просто-напросто игнорировать все его выпады, стремясь не срываться на банальное «сам такой», приправленное парочкой выразительных словечек.
И пусть это было нелегко, сегодня, как и всю предыдущую неделю, Евгения снова, нацепив маску безразличия на лицо, молча пропустила слова Светика мимо ушей. Может, когда-то (и желательно, чтобы это произошло как можно скорее!) ему всё-таки надоест война с пустым местом, которое она старательно продолжала изображать, и он наконец сдастся и отвяжется.
— Я ушла, — крикнула Женя, обращаясь к мачехе, хлопотавшей на кухне, надела куртку, перекинула через плечо сумку с тетрадями и вышла за порог.
— Счастливо, Женечка! — Лариса в унисон с хлопнувшей дверью с громким стуком поставила перед сыном тарелку с оладьями.
— Чего? — Слава непроизвольно вздрогнул и уставился на мать.
— Ничего, — просто ответила она.
Тоном, который не предвещал ничего хорошего.
— Когда вы прекратите этот детский сад? — как ни странно, тон сменился на более мягкий.
Устала. Наверное, опять тяжёлая смена… Но подумав об одном, вслух Святослав произнёс совсем не то, что было бы сейчас более уместно:
— Забилай свои иглуски, и не писяй в мой
За что получил несильную, но чувствительную затрещину от матери.
— Эй! Ты чего дерёшься?
— Юморист… — Лариса явно хотела добавить что-то, вроде «хренов», но сдержалась. — Совсем извёл девчонку! Поесть толком не успела — убежала, лишь бы тебя не видеть. Не стыдно? Старший брат, называется…
Слава был несказанно рад завибрировавшему телефону, известившему о входящем вызове Кедра, его одноклассника и друга. Слушать очередную лекцию маман о том, какая Женечка умница, и какой он невоспитанный негодяй, определённо не хотелось. Знала бы мать, что её драгоценная падчерица может ответить ему без свидетелей…
— Извини, мам, — он скорчил умилительную рожицу, сложив ладони перед собой, и выскочил из-за стола, на ходу отхлёбывая сладкий чай, и отвечая на звонок.
Лариса только покачала головой, провожая сына взглядом. И этот не поел!
— Серый, вылезай, уже подъезжаю, — раздалось в трубе Святослава.
— Да слышу, слышу.
С улицы доносился рык приближающегося скутера Макса Кедрова, который ежедневно заезжал за другом по пути в школу.
Серым Славу называли практически все друзья. Из-за фамилии, странным образом переплавившейся в это прозвище — по отцу он был Серебряковым. И при всём уважении к Глебу, своему отчиму, фамилию менять не собирался.
— Что за шум, а драки нет?
Тем временем глава семейства Загорских неслышно спустился со второго этажа, и подошёл к супруге, стоящей у окна и провожающей взглядом сына и мальчишку Кедровых, его друга. Глеб приобнял жену со спины, доверительно положив голову на плечо.
— Опять цапаются, — вздохнула Лариса. — И не надоело самим жить как кошка с собакой? Но сегодня обошлось… Женя молодец, что старается не отвечать на Славкины провокации.
— Ага. И посуда целая, и ковёр не залит, — припомнил Глеб случай месячной давности, когда его дочь не постеснялась в присутствии родителей вылить на голову брата порцию своего утреннего чая.
И, честно говоря, несмотря на взбучку, которую он им тогда устроил, отец был даже доволен, что Евгения, пусть и таким эпатажным способом, но всё же сумела за себя постоять — Святослава иногда стоило ставить на место. И пусть вечные препирательства детей были не очень приятным обстоятельством совместного существования, Глеб всё же считал, что всё это не что иное, как подростковый возраст и максимализм — придёт время, и они просто перерастут свою надуманную неприязнь друг к другу.
— Смешно тебе… — Лариса покачала головой.
— Да не переживай ты так, — Глеб развернул жену лицом к себе и уткнулся лбом в её лоб. — Не маленькие уже, разберутся.
— Нет, пора бы уже вмешаться, мне кажется. Мы и так слишком долго просто наблюдали.
— Считаешь?..
2
2
Женя проводила глазами ярко-красный скутер Максима, промчавшийся мимо них с Маринкой. И сокрушённо вздохнула. Это она там должна сидеть, за спиной Кедра, обхватив его за пояс руками, а не её придурок-брат…