Колючее счастье
Шрифт:
— Отдай. Пожалуйста, — как можно хладнокровнее произнесла она.
— А что мне за это будет?
— Узнаешь, как только отдашь.
— Врёшь и не краснеешь…
— Что ты! Как можно? — взбунтовалась она, притворно переигрывая.
Слава сощурился в ответ на явный сарказм сестрицы, но после недолгого раздумья всё же протянул ей трубу.
Женька схватила своё имущество, и, злорадно ухмыльнувшись, неожиданно дёрнулась к Светику. Он ничего и понять не успел, как полотенце, ещё кое-как державшееся на бёдрах после
Какой чёрт дёрнул Женьку сорвать с братца полотенце, она и сама не поняла. Но соображать что-то было поздно, и она, вмиг отойдя от шока, резво кинулась к двери. Которая — вот зараза! — оказалась запертой. Видимо, Светик незаметно повернул защёлку, когда вошёл и застал Женю на месте преступления.
Секундной заминки, что случилась у двери, хватило Святославу, чтобы нагнать нахалку-сестру. Он схватил её брыкающуюся фигуру и с ходу повалил на кровать, прижимая так, чтобы та не смогла вырваться.
— Отвали, извращенец! — визжала Женька.
— Кто тут из нас ещё извращенец, Евгения…
— Ну, стриптиз тут явно не я показываю. Отпусти, а то закричу, — немного утихомирившись под тяжестью веса сводного брата, предупредила Женька. — То-то отец обрадуется, узрев твою голую задницу надо мной.
— По-моему, этого не надо ни мне, ни тебе, — сначала Святослав ослабил хватку, а потом и вовсе сел, прикрываясь сдёрнутым с кровати углом клетчатого пледа — до полотенца, валявшегося на полу, ещё надо было дотянуться.
Женька моментально подорвалась с кровати.
— Ну… я тогда пошла? — картинно захлопала она ресницами.
— Иди-иди, извращенка, — осклабился в ответ братец.
И только Женя собралась закрыть за собой дверь, как услышала вслед:
— Вот твой Бедный Йорик повеселится, когда узнает, чем мы сейчас занимались с его тайной воздыхательницей…
— Не узнает, — самонадеянно заявила Евгения, снова проходя в комнату и прикрывая дверь.
— Это почему же?
— Поэтому.
Вот и пригодился компромат! Раньше, чем хотелось бы, конечно… Она уверенно прошла мимо сводного брата к письменному столу, и кинула ему на прикрытые пледом колени брошюру и билет, выдернутые из стопки сваленных в кучу бумаг. А затем, нагло улыбаясь, поспешила ретироваться.
— А ну стой!
Святослав кинулся было следом, но вовремя осознал, что одно дело — гоняться за сестрицей почти в чём мать родила в закрытой от посторонних взглядов спальне, и совсем другое — по всему дому. А пока он, наплевав на трусы, натягивал первые попавшиеся под руку штаны, Женька уже заперлась в собственной комнате, облегчённо прислонившись к двери спиной и истерически хихикая.
Сходила, блин, за телефончиком!..
4
4
Светик не заставил себя долго ждать.
— Открывай! — раздался негромкий
— Я похожа на самоубийцу?
Женька, переведя дыхание, оторвалась от двери, ещё раз глянула на сохранённые в мобильнике фотографии, чтобы удостовериться, что они никуда не пропали, и запрятала телефон подальше.
— Открой, Жендос. Надо поговорить.
— Что, на самом деле так надо? — ехидничая, произнесла она в щель между закрытой дверью и косяком.
— Надо-надо! Поторгуемся, — приглушённо доносилось с той стороны.
— Фи, Светик-семицветик… А я-то думала, что вы извиниться хотите.
— Извиниться?! За что? Ты ничего не перепутала, систер?
— Да не ори ты так, родители прибегут!
— Так открой!
Женя задумалась.
— Пообещай, что ничего мне не сделаешь!
— Обещаю! — поспешил заверить её Слава. — Всё, перемирие. Давай, Жендос, открывай.
Видимо, братец действительно не хочет, чтобы предки узнали о его грядущей поездке, раз так переполошился, сделала вывод Евгения. Ладно-ладно, Светик-семицветик, так уж и быть, поторгуемся…
Она отомкнула запор на двери и впустила Славу в комнату. Тот вошёл, с нескрываемым скепсисом оглядев обстановку, плюхнулся на кровать. Женька села на крутящееся кресло возле стола и выжидающе на него уставилась.
— Ну. Я тебя слушаю, — нагло заявил Светик.
— Ты? Меня? Нет, дорогой братец, это я тебя слушаю.
Он скривился. Сел поудобнее, закинув за спину ещё одну подушку и сложил руки на груди.
— Не надо, чтобы предки знали, куда я собираюсь поехать на следующих выходных, — выдавил он спустя время, поняв, что нахалка на самом деле ничего не собирается ему говорить.
— А я думаю, что надо. Ещё как надо! Совести у тебя нет, Светик, так поступать с родителями. Они столько надежд возлагают на будущего владельца собственной юридической конторы… — соловьём заливалась Женька.
— Всё, понял, — сдаваясь, поднял он руки. — Чего ты хочешь? Говори.
— Макс ничего не должен знать, — она в упор посмотрела на Святослава.
— О том, что ты на него запала? Не смеши мои подтяжки! — усмехнулся тот. — За собой бы лучше следила, Жендос, когда смотришь на Кедра глазищами кота из «Шрека».
Женя поискала глазами, чем бы запустить в сводного брата, но ничего не нашла, и удовлетворилась убийственным взглядом. Она вдруг почувствовала себя той самой последней дурой. Бесперспективной дурой в хвосте очереди таких же дур, как она.
— Тогда ты мне поможешь, — брякнула Женька быстрее, чем успела подумать.
— М-м? — промычал Слава. — Стесняюсь спросить, чем?
— Ну-у… вы же с Максом друзья, так? Вот и помоги нам… Ну, то есть мне… — она попыталась правильно сформулировать запрос. — Помоги ему заинтересоваться мной. Вот. Придумай что-нибудь — ты же лучше его знаешь.