Колючее счастье
Шрифт:
Женька рассмеялась, снова пряча глаза. Когда-то ей казалось, что «своего» человека она уже встретила…
— Хотелось бы верить…
Уж очень необычным выходил разговор. Никогда они ещё с мачехой не сидели вот так, не обсуждали мужчин. Прошлых, нынешних, будущих… Нет, отношения у них с самого начала сложились замечательные, но Лариса была человеком довольно-таки твёрдых принципов и консервативного воспитания, и поэтому никогда не позволяла себе мешать повседневное с личным, не лезла в душу, не любила толков и сплетен.
— Может, чего покрепче, Жень? Раз пошла такая пляска… Когда мы ещё с тобой
— А давайте! Только не шампанское, голова от него потом болит.
— Вино будешь?
— Красное, если есть.
Лара поднялась с места, достала из шкафчика бутылку вина, штопор и пару бокалов. Женя залезла в холодильник, нашла там тарелку с сырной нарезкой, оставшейся со стола, и фрукты.
Вот и импровизированные посиделки получились. С задушевными разговорами под согревающее тепло вина…
А за окном шёл снег. Настоящий зимний снегопад — подарок природы в новогоднюю ночь. Всё ещё слышались тут и там хлопки запоздалых фейерверков, то и дело с улицы доносились громкие голоса и взрывы смеха — люди праздновали, веселились, ходили друг другу в гости. Дома было спокойно, тепло и уютно. В гостиной на минимальной громкости продолжал вещать телевизор, транслируя усыпанных конфетти и серпантином звёзд эстрады с искусственно натянутыми улыбками, в углу переливалась огнями украшенная новогодняя ёлка. А в вазах, расставленных по всей гостиной, красовались три практически одинаковых букета. Светик всё-таки нашёл цветочную лавку по дороге из супермаркета, и подарил всем женщинам в доме Загорских цветы. Женя догадывалась, что цветы в большей степени предназначались матери, которую Святослав не баловал подобным вниманием, ведь обычно находился далеко. Злая ирония заключалась в том, что это были первые цветы, полученные Женей от Славы, и они достались ей банально за компанию… И какими бы красивыми ни были, желание демонстративно выкинуть букет в мусорное ведро пока пересиливало все остальные чувства…
Но к чёрту цветы, сейчас Евгения думала о другом. Здесь, дома, она словно окунулась в прошлое, когда ещё в её жизни не было ныне привычных пьяных корпоративов, клубных тусовок и гуляний с приятелями по ночному городу, когда праздник проходил только так — дома, в кругу семьи. Скучно и до безобразия обыкновенно — таз оливье, никем особенно не любимое, но обязательное шампанское, поздравление президента, бой курантов, соседи, пытающиеся перещеголять друг друга пышностью китайских фейерверков… Скучно, но так безмятежно, так уютно!
Как встретишь новый год, так его и проведёшь… Чушь, конечно. Уже через несколько дней она вернётся в свою квартирку за сотню километров от родительского дома, снова окунётся в неуютные бесцветные будни, где не будет забитого домашними вкусностями холодильника, весёленьких девчачьих обоев на стенах спальни, фонового отцовского ворчания о политике, откровенных ночных разговоров с Ларисой… И не будет Святослава и его балерины…
30
30
— Ну, давай за нас! — выдернула Женьку из размышлений мачеха.
— Давайте, Лар. — Они чокнулись наполненными бокалами.
— Ну а как тебе Лиза? — снова вернулась к поднятой теме Лариса, отставив свой бокал в сторону. — Ты
Лариса сокрушённо покачала головой.
— Лиза… Приятная девушка, — Женя не соврала, она действительно так считала. С оглядкой, конечно, на то, что знакомы они всего ничего.
— Приятная, не спорю. Но… малахольная какая-то, — заговорщически склонившись к столу, почти шёпотом произнесла мачеха.
Женька не сдержала улыбки.
— Другая ему нужна! — заключила вдруг Лара. — Шустрее, энергичнее, смелее. Чтоб и возразить могла, и на место поставить… А то совсем ведь зазнается — глянь, каким павлином ходит! Знаю я эту Серебряковскую породу! По Сашке моему тоже пачками сохли и штабелями к ногам укладывались! Тут надо характер иметь, а не все эти «зайчики-котики», — скривилась, как от горькой пилюли Лариса. — И ладно б просто шуры-муры крутил, я бы слова не сказала. Так ведь жениться надумал!
— Ну-у… — протянула Женя. — Если что, всегда можно развестись… — звучало дико, но что ещё тут скажешь?
— Это да, можно, — посерьёзнев, согласилась мачеха. — Но зачем же изначально жизнь ломать, а? И себе, и девке. А если дети пойдут?.. Нет, не пара она ему, Жень. Не могу объяснить почему, просто вот здесь чувствую, — Лариса приложила руку к груди. И внезапно добавила: — Другую ему надо. С характером, со стержнем. Вот такую, как ты.
Евгению будто током дёрнуло. Она моментально вскинула глаза и встретилась с проницательным взглядом мачехи.
— Думаешь, слепая я, не вижу ничего, не знаю? Не понимаю, почему ты тогда чуть жизнь себе не покалечила? Почему с тех пор встреч с ним избегаешь, от разговоров любых увиливаешь?
— Но…
— Нет, не возражай. Я не виню… Если уж искать виноватых, так ему, — Лариса указала глазами наверх, явно намекая на давно поднявшегося в свою комнату вместе с Лизой Святослава, — надо бы уши оторвать. Или что позначительней… Я всё думала, молодо-зелено, пройдёт, забудется, но видно сильно он тогда тебя зацепил. Нет, подробностей не требую, это ваши дела… — выставила ладонью вперёд руку. — Но сейчас вот крепко задумалась, не совершила ли я тогда ошибку, решив не вмешиваться? Отпустив ситуацию? Ведь даже отцу твоему ни разу не обмолвилась… Смалодушничала, за Славку побоялась. Глеб-то за тебя бы ему ещё тогда причиндалы поотрывал, и не вспомнил бы, что сын мой родной. После всего-то…
Они какое-то время напряжённо помолчали.
— Нет, — спустя затянувшуюся минуту уверенно проговорила чуть оглушённая признаниями мачехи Женя. — Не надо, не жалейте ни о чём. Прошлого не вернуть, да если и можно было — ничего из вашего вмешательства не вышло бы. Святослав упрямец, сами же говорите. Тем летом он принял решение, и ни за что бы от него не отступил. Да и не случилось ничего непоправимого, — конечно, Евгения немного лукавила, но так было спокойнее. — Не было ничего такого, о чём стоит сейчас сокрушаться.