Колючий крыжовник
Шрифт:
— Как зовут этих женщин?
Мустафа пожал плечами.
— Меня это мало интересует. Я не имею понятия.
Омар резко встал с кресла.
— Тогда я сам узнаю.
— Они молчат. Я не имею понятия, кто они и откуда.
Омар почти бегом бросился к сараю. Прижался лбом к доскам.
— Лили, Лили, ну ответь мне, пожалуйста! — говорила его избранница на совершенно незнакомом ему языке. Все, что юноша мог понять — это «Лили». Значит, блондинку зовут Лили.
Та молчала, только, не мигая, глядела вперёд.
Неожиданно
— Черт! — пробормотала другая. — Сахара бы, хоть кусочек сахара!
Девушка поползла в угол, где стояли полупустые миски из-под еды. Что-то выскребла оттуда и, извиваясь, подползла обратно. — Открой рот, Лили! На тебе немного сахара! Это поможет.
«Ах, вот, наверное, какое имя у этой красавицы! Сахара».
Обрадованный Омар побежал в дом. Теперь он знал, как зовут его избранницу.
Майкл летел в самолёте. Рядом с ним сидели две совсем юные девушки, закутанные с ног до головы в чёрные одеяния. Майкл практически не разговаривал с ними. Так, совершенно избитые фразы про погоду. Девчонки нервничали и, судя по всему, были не на шутку напуганны. Несмотря на приветливость мужчины, они с опаской поглядывали на него, словно до конца не веря в своё спасение. Майкл и сам бы себе не поверил. Белая дишдаша, такого же цвета гутра, закопченное на солнце, лицо и отросшая борода не могли вызвать доверия.
Наконец-то дело сделано, и теперь можно вернуться обратно в Майами. Мужчина впервые поймал себя на мысли, что соскучился по отцу. Ему не терпелось позвонить ему, рассказать о последних событиях. Буквально через неделю они уже будут сидеть на веранде виллы Кевина Эверса и разговаривать за стаканом доброго виски. За эти два месяца чай и кофе здорово поднадоели Майклу, и он был бы не прочь опорожнить пару бутылочек спиртосодержащих напитков.
34
В Дохе их встретил Заид-Аль-Заки. Девушки сели на заднее сиденье его автомобиля, Майкл сел рядом с катарцем, обернулся к сидящим на заднем сиденье.
— Девочки, вечером самолёт прямым рейсом до Оттавы. Будем считать, что ваше приключение благополучно окончено. Давайте договоримся сразу, что вы не будете больше так путешествовать.
Майкл кивнул Заиду-аль-Заки.
— Документы готовы?
— Уже все готово. Билеты и паспорта с визами у меня.
— Отлично! — он улыбнулся девушкам. — Думаю, в аэропорту будет много представителей правительства, прессы и… конечно, ваши родители. Готовьтесь!
Только сейчас девушки наконец-то с облегчением вздохнули. Все, что говорил этот красивый араб, действительно походило на правду.
Майкл сидел около бассейна на балконе пентхауса Заида-аль-Заки. Пришло время поговорить с отцом. Он набрал номер его телефона. Тот ответил сразу, будто ожидал звонка от сына. Майкл почувствовал, что тот улыбается.
— Молодец, справился
— Думаю, через дня три уже буду в офисе. Как там моя красотка?
— Дезайри? Соскучился?
— Может быть, только по её прелестям! — Майкл хохотнул.
— У неё очень хорошее настроение, насколько я понимаю.
— Хотелось бы мне его слегка подпортить.
Отец расхохотался.
— Думаю, это произойдёт совсем скоро, как только Салейхам получит вместо молоденьких девочек беззубых портовых шлюх.
— Я все-таки чувствую себя немного не в своей тарелке, — Майкл вздохнул. — Боюсь, что Салейхам от злости причинит им вред.
Кевин Эверс промолчал.
— Завтра утром ты должен вылететь в Рияд, помелькать немного там, а потом езжай домой. Ситуация на международной арене становится все более и более напряженной.
— Что ты имеешь в виду?
— Коалиции во главе с США не терпится влезть в Йемен. Там будет просто опасно. Ты, наверное, не смотришь новости, сын?
— Честно говоря, мне было не до этого. Виноват.
— Советую выбираться оттуда, как можно быстрее.
— Хорошо, я так и сделаю.
Он отключился. Пару минут сидел, обдумывая, что бы ему предпринять. Все-таки он хотел посетить Мустафу напоследок. Он вроде уже заплатил деньги за рабынь, предназначенных для Салейхама. Нужно найти какую-нибудь вескую причину для посещения старого прощелыги. Поводом может служить то, что Майклу нужны ещё наложницы.
Полина потеряла счёт дням. Она не имела понятия, сколько они уже сидят в этом сарае. Днём было невыносимо жарко, а ночью холодно. Только мысль, что если с ней что-то случится, то Лили погибнет, вселяла в неё силы. А их, на самом деле, почти не осталось. Время от времени она впадала в забытье. Еды, которую приносила толстая губастая тетка, не хватало. Полина старалась оставить большую часть для Лили. И той нужно было больше воды. Она была такая слабенькая. Лили постоянно сидела в своём углу, уставившись в никуда. Она молчала. Первое время Полина пыталась разговорить подругу, но потом поняла, что от пережитого шока у неё случилась дизартрия. Девушка когда-то давно читала об этом, но никогда не сталкивалась с таким заболеванием в своей практике.
Каждый день какой-то молодой человек приходил к сараю и подолгу стоял, разглядывая их и что-то бормоча на арабском языке. Он часто повторял слово «Сахара», и Полине почему-то казалось, что он так называет именно её. Она опасалась его. Девушка видела сквозь щель в досках, как безумно горят глаза юноши. Вдруг он захочет воспользоваться её телом? Она вспоминала свои кошмарные сны, в которых бежала по пустыне. Теперь же эти сны становились явью. Ей хотелось плакать, но позволить себе этого Полина не могла. Не сейчас. Ей надо думать о Лили. Надо думать, как выбраться отсюда, как дать знать отцу, что она жива. Пока ещё жива.