Колючий крыжовник
Шрифт:
— Полин, — как-то раз спросила ее Лили, сидя на краю своей койки и расчесывая свои белокурые волосы. — Почему ты недолюбливаешь Германа? Я же вижу. У тебя аж лицо меняется.
Девушка что-то буркнула себе под нос.
— Он к тебе приставал, да? — допытывалась Лили.
— Слушай, давай уж спать! Ну да, он пытался ко мне приставать так же, как и другие. Я ему дала от ворот поворот.
— А я бы такому красавцу, наверное, подарила бы свою девственность.
Полина резко повернулась к
— Ты что, ещё девочка? Тебе сколько лет-то?
— Двадцать три.
— Даже не вздумай близко подходить к Герману! Он не для тебя.
Полина наклонилась к уху подруги и быстро зашептала.
— Это очень плохой человек. Ты многого о нем не знаешь. Он способен на любую подлость.
Она быстро пересказала Лили все, что произошло с ней в прошлом плавании.
Лили сидела, прижав ладони ко рту. Взгляд её был испуганным.
— Интересно, зачем он подбросил тебе эту брошюру?
Полина пожала плечами.
— Не понимаю. Я вообще не знаю, за что он так ненавидит меня.
— Да потому что ты такая…
— Какая?
— Ты строгая, решительная и, вообще, колючая, как крыжовник.
Полина расхохоталась.
— Кто? Что?
— Ну да. Я один раз через забор лезла и упала в куст крыжовника. Столько заноз у меня было по всему телу.
— А я-то тут причем?
— Да у тебя глаза, как недозрелый крыжовник. Такого же цвета.
— А Герман зовёт меня верблюжьей колючкой.
Девушки рассмеялись.
32
Герман заглянул в камбуз. Марьяна, увидев его, поспешила отвернуться. Её зардевшееся лицо выдало бы ее чувства к этому мужчине.
— Привет, милая! Не найдётся ли у тебя чего-либо перекусить? Что-то я изголодался.
— Заходи уж. Борща могу налить.
Герман прошёл внутрь. Потянулся.
«Какой же красавец!» — восторженная мысль пронеслась игривым ветерком в голове женщины. Она зачерпнула половником суп и налила в миску, добавила ложку сметаны.
— Садись!
— А выпить у тебя ничего не найдётся?
— Слушай, ты же не в ресторане! Это военный корабль все-таки.
— Ну ладно, ладно. Я пошутил.
Марьяна слегка замялась.
— У меня есть чуть-чуть вишневки, самодельной.
— О, что же ты молчишь?
Герман вскочил со стула, чтобы закрыть дверь на засов.
Марьяна достала свою заначку и налила себе и ему по рюмке.
— За ВМФ России! — он протянул к ней свою рюмку. Она согласно кивнула, выпивая свою порцию.
— Ох, даже в жар бросило! — он стянул с себя тельняшку, являя перед изумленной женщиной своё загорелое мускулистое тело. Марьяна, словно заворожённая, глядела на него. — Ну давай ещё по одной! Ты разве не знаешь поговорку: между первой и
Она кивнула, разливая по рюмкам вишневку. Её, пожалуй, тоже бросило в жар, но не от напитка. Женщина развязала фартук и стянула поварской колпак.
— Ах, вот ты какая, Марьяша, без этой своей поварской хламиды!
Её губы растянулись в нерешительной улыбке.
— Как же так, мы, мужики, никогда не обращаем внимания на женщину, пока не окажемся рядом с ней в ограниченном пространстве? Теперь я вижу завитки твоих волос на висках, какие глаза у тебя, серые, как ледовитый океан…
Герман опрокинул рюмку в рот. Марьяна последовала за ним. Странно, отчего она испытывала смущение перед этим шикарным мужчиной? С ним так приятно сидеть и слушать его рассуждения, особенно о ней. Ах, если бы она знала, что так легко заслужить его расположение, Герман уже давно мог стать постоянным посетителем ее камбуза!
— Вот ты сидишь напротив меня, — продолжал мужчина. — Нас разделяет только эта никчемная стойка. Непонятно, почему ты, Марьяша, не хочешь посидеть рядом со мной, плечо к плечу. Послушать, как реи корабля скрипят от ветра, как стучит моё одинокое сердце…
— Одинокое?
Он хмыкнул, опустив глаза.
— А ты как думаешь? Я только и делаю, что провожу все своё время на этой посудине. На суше меня никто не ждёт. А тебя?
Женщина помотала головой.
— Никто.
Она вышла из-за стойки и села рядом с Германом.
— Ты такая красивая, и любой мужчина был бы от тебя без ума! Что ты делаешь здесь, на корабле? Что делаю здесь я? Может, это кому-то было нужно, чтобы мы встретились здесь с тобой?
«Боже, что он говорит? А вдруг и правда?»
Герман с тоской поглядел на Марьяну.
— Разве эта грудь не должна покоиться в мужских руках вместо того, чтобы быть затянутой в фартук?
— Ох, — щеки Марьяны заалели.
— Позволь мне показать тебе, как ты можешь свести любого мужчину с ума?
— Как? — прошептали ее губы.
Герман положил ладонь на пышную грудь женщины, отчего она задрожала как осиновый лист. Другой рукой скользнул ей под юбку. Марьяна в истоме прикрыла глаза.
— Я люблю таких прекрасных женщин, как ты. Ты создана быть моей морской музой.
Марьяна не помнила, как и когда она оказалась лежащей на полу, обнаженной. Герман что-то страстно шептал ей на ухо, перемежая слова поцелуями. Женщина только ощущала его вездесущие руки на своём теле. Как же она была счастлива! Пусть и на голом холодном полу, но какая разница. Главное, с ним, сейчас. Она резко выдохнула, почувствовав, как тот вошёл в неё. Громко застонала, но Герман прикрыл ей рот ладонью. Ещё миг, и она лопнет от немыслимого наслаждения.