КОМ 3
Шрифт:
— Про очередную попытку арестовать Ивана слышал, — усмехнулся император. — Анекдот ходячий… Нашли артефакт-то?
— Никак нет, Ваше Величество. Как его найдёшь-то, когда нету его? Хоть за следующий месяц техники генерал-губернатора кажну деталь в «Саранче» разве что не облизали.
Император слегка нахмурился и сказал чуть в сторону:
— А пригласите-ка князя Витгенштейна.
— Старшего? — негромко спросила пустота.
— Ну, младший нас пока не особо интересует, — император обернулся ко мне и отечески поинтересовался: — А что же,
Как я от неожиданности не подавился — не знаю.
— Всемерно доволен, Ваше Императорское Величество! Я ведь даже помыслить о таком не мог!
— А вот это ты зря, — пожурил меня Андрей Фёдорович. — Коли есть способность Родине служить, больших высот добиваясь — надо выше и смотреть. И трудностей не бояться. Иные только-только с первыми тяготами столкнутся — и всё, сложили лапки: дескать — потолок! Сим бы образом мы рассуждали — в жисть бы своих алмазных приисков не нашли. Так бы и ходили на поклон к индусам, как те же германцы или франки. Верно, брат?
— Истинно! — поддержал его Кирилл Фёдорович.
— Так Коршуновы всегда! — я вскочил. — За Отечество! Голову и живот сложить готовы!
— Ты сядь, сядь, — велел император. — Читал я и о подвигах отца твоего, и о том, что весь род служил беспорочно. Давайте-ка, братцы, за славу русского оружия!
Легонько хлопнуло, и из воздуха материализовалась открытая бутылка шампанского, бокалы у меня, императора и Великого князя пополнились. Кажется, Фёдоровичи немного развлекались, ведя со мной дружескую беседу. По крайней мере, когда император потянулся и чокнулся со мной, нечто эдакое у него в глазах мелькнуло.
— За славу русского оружия! — поддержали мы с Великим князем.
Выпили, понятное дело. Именно в этот момент дверь отворилась и вошёл князь Витгенштейн. А мы на троих пьём.
МЫ С ВИТГЕНШТЕЙНОМ ПОТЕЕМ
Император поставил опустевший бокал на стол и кивнул генерал-губернатору на пустое кресло:
— Присаживайтесь, Пётр Христианович, да напомните нам: у «Пересвета» дополнительный боезапас находится?..
— В специальном коробе на спине, Ваше Величество.
— В специальном ко-о-оробе, — задумчиво протянул император. — Замечательно. А лучший пилот? Не Ставр ли Годинович Черниговский?
— Э-э-э… поражён Вашей осведомлённостью, но именно так! Капитан Черниговский — лучший!
— Пётр Христианович, вопрос, пусть и опосредованно, стоит о защите русской государственной чести. Ставра вызвать, где бы он ни был. И за неделю чтоб с Коршуном… тьфу, с Коршуновым!.. чтоб отработали боевые действия в паре как команда-ураган!
— Будет исполнено, Ваше Императорское Величество!
— М-гм… А ещё, скажите-ка, Пётр Христианович, как там обстоят дела по обеспечению ускорителями парка наших имперских шагоходов?
Витгенштейн покосился в мою сторону и слегка вспотел:
— Так ведь… Пока что…
— Не обнаружено артефакта, так ведь? — ласково спросил император.
— Так точно, — несчастно ответил генерал-губернатор.
—
— Э-э-э… того монгольского пения? — осторожно уточнил Витгенштейн.
— Того, того…
Мне аж, честно говоря, неловко стало. Мало того, что генерал-губернатор — это хрен с ним! — так ведь отец друга вроде как по моей вине в этакий конфуз введён. Однако император был настроен прояснить вопрос до конца.
— Видите ли, Ваше Величество, — Витгенштейн всё-таки достал из кармана платок и промокнул лоб. — Овладение сей наукой представило изрядную сложность для русских офицеров…
— М-гм… А как же Коршунов? — все трое обратились ко мне, чувствую — теперь и я потею. — Что скажешь, Илья? Сложна наука? Сиди!
— Преизрядно сложна, Ваше Величество! — сидя вытянувшись с струнку, ответил я.
— И как же ты её превзошёл? — хитро спросил император.
— Должно, настырный я. Однако ж, честно скажу, наставник мой куда ловчее меня пел.
— Полагать надо, он и учился той премудрости сызмальства, — задумчиво потёр подбородок Великий князь. — А что, Пётр Христианович, не было ли мысли привлечь к сему эксперименту служащих их числа туземных народностей Алтая и прочих прилегающих к Монголии местностей? Слыхал я, и там тоже столь диковинно петь способны.
— Никак нет, — генерал-губернатор немного успокоился. — Как вам должно быть известно, лица из кочевых народностей призыву в армию не подлежат.
— Экие вы прямолинейные, господа! — поморщился император. — Призыв — одно, а служба… Скажи-ка, Илья, доводилось тебе сталкиваться с казаками из иноплеменников?
— Так точно, Ваше Величество! В Забайкалье из числа бурят изрядно служат.
— И что, каковы они бойцы?
— Добрые бойцы, не хужее русских.
— Вот вам и выход, Пётр Христианович!
— Так ведь буряты сколько лет уж под русской рукой! — всплеснул Пётр Христианович. — Язык знают хорошо, грамоте учены!
— Так за чем же дело стало? Отобрать способных к пению и не обделённых даром подростков лет двенадцати. Положить воинское содержание. Определить… скажем, в отдельное училище. Растолковать, что по окончании обучения попадут они на службу и как служащие маги получат дворянство. За три года они и по-русски прекрасно выучатся, и грамоте с арифметикой, да и прочим наукам хоть в малой степени…
— Известно же, — скептически покачал головой Великий князь, — не склонны сии народности к оседлости. Вопреки указу об общем образовании, всячески от оного уклоняются. Даже и переписи стараются избегать. Разве что, откупные семьям положить? Тогда есть надежда.
— Значит, назначить откуп! — прихлопнул по столу император. — Медлить некуда. Информация о казаке на «Саранче», который в бою поёт, давно во все стороны поползла. Рано или поздно кто-то ушлый два плюс два сложит. И наша здесь задача — прочих опередить. Пётр Христианович, тебе персонально поручаю. А расположить учебный корпус при Магическом Университете, лучше чем там нигде защиты нет.