КОМ: Казачий Особый Механизированный

Войлошников Владимир

Мы вышли на площадку причала, втиснулись в кабину подъёмника и стремительно понеслись вниз.

Несмотря на раннюю рань погрузочная станция деловито гудела и грохотала, шипели механизмы, урчали новенькие дизельные приводы.

— Пошли! — Афоня повёл нашу делегацию за собой в сторону диспетчерской. — Глядишь, попутку поймаем.

Но… К нашему разочарованию, ни попутных колясок, ни грузовых подвод, ни какого-либо вообще транспорта в сторону собственно Омска не предвиделось. То есть, в принципе-то транспорт

был, и возницы даже не против были нас подвезти, но все они стояли под погрузкой и самый ближний по прикидкам должен был изготовиться к отправлению часам к десяти.

— Поздновато! — с досадой упёр руки в боки Афоня.

— Так, можмыть, вам таксо попробовать вызвать? — предложил диспетчер. — Счас я номер поищу.

Новая надежда вспыхнула и погасла. То ли номер оказался недействительным, то ли оператор на том конце провода заснул накрепко, но все попытки дозвониться не привели ни к чему. Всех нас начала охватывать досада и смутное беспокойство. Опоздаем?.. Неужто такой путь проделали — и зазря?!

— А далеко до Омска-то? — спросил батя.

— Да километров семь через поля до ближних окраин, — ответил из своего окна сочувствующий диспетчер.

— Дорога есть?

— А как же! Подводы-то как идут? Меж полей дорога.

Отец сдвинул фуражку на затылок, прищурился на нас с Афоней:

— Ну — и чё стоим? И так полчаса уж потеряли с этими хожденьями да расспросами. Семь километров даже бешеной собаке — не крюк, а нам-то — и подавно! Летуны пущай остаются, чё им почём зря ноги бить — с попутками доедут. А мы пошли!

— Алексей Аркадьевич, а дойдём? — Афанасий озабочено кивнул на отцову ногу, которая, вроде, и была залечена после ранения, но в непогоду здорово давала о себе знать.

— Ты, кабинетский работник, ещё от меня отстанешь! — браво расправил плечи отец.

— Прощения просим, — обратился сразу к нам всем Дмитрий, — мы бы с Сергеем тоже пешком, с вами. Мы бы хотели участвовать в осмотре. Всё-таки, военная техника от гражданской отличается, мы можем заметить какие-то неисправности и недостатки, которые вам в глаза не кинутся.

— Тоже верно, — согласился Афоня. — Ну что, тронулись?

— Давай помалу, — батя закинул сидор за спину и направился к воротам погрузочной станции, за которой виднелась развилка и несколько указателей на ней. Подойдя ближе, мы увидели в том числе и нужную нам стрелку: «Омск, 7 км».

Потопали.

Как назло, подводы, экипажи и пара пара пыхтящих, тракторов волокущих за собой вереницу платформ — всё двигалось нам навстречу. В сидоре у Афони побрякивало.

— Бросил бы ты на дирижабле эти плошки! — покосился на него батя.

— Ага! — Афанастий только половчее поправил сидор. — Бросишь! Катерина за свои склянки-жестянки голову мне оторвёт! Хорошо хоть, какой-то модный дорожный набор недавно купила — все пустые миски, как матрёшки, друг в друга складываются. Не хотел брать, так она разобиделась — специально для дороги приобретённый!

Батя ухмыльнулся:

—

Вся в мать! Это повезло мне, что мы второпях собирались, а то бы тоже насовала мне банок да кастрюлек — и не чешет, как ты потом с этой походной кухней телепаешься. На всё только глазки удивлённые да бровки вот так, — он картинно приложил указательные пальцы ко лбу под самыми волосами: — А что, разве нельзя было то да сё сделать…

Да уж, на фантастическое планирование наша матушка горазда. Кстати, удивительно, что у неё лично всё всегда вполне себе получалось. Волшебство какое-то.

— Женишься, Илюха, — посулил мне Афоня, — тоже будешь в дороге плошками греметь.

Я прикинул перспективу.

— А что, я согласный. Надо, пожалуй, тоже себе дорожный набор прикупить, чтобы плошки друг в друга складывались. Заранее. Подготовить, так сказать, почву.

Батя с Афоней дружно заржали.

А чего? Больше часа топать нам, дорога скучная, плосковато да пустовато вокруг — смотреть не на что, кего бы и не позубоскалить?

БЛИЖЕ К ЦЕЛИ

Через час, вопреки собственным уверениям, батя начал заметно прихрамывать на пораненную в Каракумах правую ногу. И, главное — ни бревна, ни пня у дороги, чтоб присесть.

— Давайте хоть постоим, передохнём, — предложил Афоня.

Остановились озираясь — во все стороны чисто поле, взгляду зацепиться не за что. Вдали, километрах в двух-трёх, вроде бы предместья города виднеются — серая полоска низких деревянных окраинных строений с поднимающимися кое-где дымками.

И тут подумал я, что не надо отца примучивать. Солнце поднялось повыше и разогнало утреннюю зябкость, можно и переждать.

— Знаешь что, бать? Ты с дороги сойди, да на травке хоть присядь. Сухо, вроде. Да вообще, все оставайтесь. Я до города налегке добегу, найду экипаж да возвернусь. Вы только с места не уходите, не то потеряемся.

Я оставил отцу свой сидор, прихватил немного денег на извозчика и помчался бодрой рысью в сторону города.

Через десять минут я достиг первых усадеб — небогатых и, очевидно, не особо приветливых. Серая череда заборов, низкие избы без особых украшательств. Скорости не снижая, порысил по улице — прямо-прямо, туда, где промелькивали более высокие и нарядные здания. В конце второго квартала мне повезло — на перекрёстке приметил скучающего извозчика. Сразу к нему, само собой.

— Любезный, свободен?

— Отнюдь, молодой человек. Ожидаю выхода мамзели. Велено минут тридцать обождать, но зная дамочку, полагаю, что выйдет все сорок, а то и час. Далее везу её в новомодный салон красоты. После чего могу прибыть в ваше распоряжение.

Извозчик мне попался дивно велеречивый. Однако долго изумляться было некогда.

— Эх, мне быстрее надобно, братец! А не скажешь ли, где можно было бы сразу две пролётки нанять? Нет, три, наверное.

В пролётке одно двухместное сиденье и не особо широкое. Втроём влезем ли? А козлы маленькие.