Кома. Эшелон
Шрифт:
— С моей стороны будет трое, включая меня. С твоей тоже трое, ты и двое твоих людей. — Предложил ему.
— Согласен.
Георгич сдал назад на двести метров.
— Марк, кто с тобой пойдёт? — Спросил меня Стас.
— Артём и… — Я оглядел собравшихся.
— Я пойду с тобой. — Сказал Василий.
— Я тоже. — Проговорил Стас.
— Нет. Василий ты точно хочешь идти?
— Конечно, а в чём дело?
— Ты один из командного состава. Ладно, если что случиться, останется Стас. Он возьмёт на себя военное командование. Поэтому идём я,
— Всегда готов. Как пионЭр. — Он усмехнулся.
Мы двинулись втроём к развилке. Со стороны чужого бронепоезда, который подошёл к развилке метров на 200–250, тоже шли трое. Встретились. Остановились метрах в трёх друг от друга. Минуту разглядывали, мы их, они нас. Все трое в камуфляже. Хорошо упакованные. Бронежилеты, модульные разгрузки. Пистолеты в нагрудных карманах. У двоих «Стечкины», у третьего «Макаров». У всех троих по АК-74М. И вместо шлемов или кепи, как у меня, на их головах были чёрные банданы с черепом и костями. Двое лет 30–35. По середине стоял здоровяк. Моего роста, но пошире меня. А вот он был лет 50. У него была борода, усы. Но всё аккуратно подстриженное. И у него, кроме «Стечкина» в нагрудной кобуре, через плечо висела кобура с самым настоящим маузером. У его же сопровождающих лиц видно не было. На лицах были маски с черепом. Видны были только глаза. Они все трое так же рассматривали нас. Нашу форму, экипировку. В отличии от этих троих у Василия и Артёма на головах были армейские шлемы в камуфляжном чехле. У меня на голове военная кепи. Наконец здоровяк решил нарушить молчание. Смотрел на меня.
— Как я понимаю, ты Марк?
— Правильно понимаешь. А ты Махно?
— А я Махно. — Он усмехнулся.
— А почему Махно? А, например, не Грицай Таврический? А то Махно то плюгавый, маленького роста был шибзик. А ты явно на него не похож. Больше на Грицай.
— А это кто такой, Грицай Таврический? — Он смотрел на меня удивлённо.
— Как кто? Ты меня удивляешь. Свадьбу в Малиновке видел же?
— А, ты про это?! Не, Грицай Таврически, это не про меня. Просто у меня имя Нестор. Вот меня братва и прозвала Махно.
— А вот эти черепа с костями. Это для антуража?
— Что-то в этом роде.
— А анархия, которая мать порядка, это тоже антураж?
— Почему? Что плохого в учении анархистов? Тем более, сейчас как раз их время.
— Я бы не стал утверждать это. У каждого сейчас своя правда, так ведь, Нестор?
— Согласен. У того, у кого оружие, своя правда.
— Значит, Нестор, вы анархисты?
— Я бы так сказал, мы вольные торговцы. Это будет вернее.
— Торговцы? — Глядя на него, усмехнулся.
— Торговцы.
— И мародёры?
— А вы разве нет? Не мародёрствуйте? — Он смотрел, продолжая улыбаться.
— Мародёрствуем. Не буду отрицать. Но мы берём только бесхозное. Не пытаемся у кого-то, что-то отобрать.
— Так и мы так же.
— Тогда нет проблем. Чем торгуем?
— Всем, чем придётся. А что конкретно интересует?
— Например, фрукты.
— Апельсины, манго и бананы? Извини,
— Апельсины, манго и бананы, это, конечно, хорошо. Но нам бы что попроще. Яблоки, груши, вишня, черешня. Можно бруснику, клюкву, чернику, голубику.
— Вишня, черешня, увы, не сезон. Яблоки, если только южнее, как и груши. Хотя у меня есть, Анис полосатый. Правда не много.
— Сколько не много?
— На обмен ящиков десять. Свежие. Урожай конца сентября-начало октября. Вообще брали для себя. Но если так надо, можем продать. Вопрос, что предложишь в обмен или в качестве средства платежа?
— Покажи? — Попросил я его.
— Не вопрос. — Он взял с разгрузки рацию. Включил её. — Бес, приём.
— Слышу тебя, Махно.
— Ящик яблок притащите сюда. Быстрее только.
— Понял. Сейчас сделаем.
Нестор посмотрел на меня.
— Что в обмен или чем заплатишь, Марк?
— А чтобы ты хотел? Могу патронами. Могу золотом.
— А оружием?
— За яблоки? Не смешно, Нестор. А что ты из оружия хочешь?
— Вот такой девайс, как у тебя.
— Автомат за яблоки? И сколько ты готов яблок отдать?
— Я же сказал, десять ящиков. Больше нет. Для себя брали.
— Где?
— Севернее. Но как я понимаю, ты туда навряд ли за яблоками пойдёшь?
— Правильно понимаешь. Ствол за яблоки, слишком дёшево. Может за золото?
— Лучше за ствол.
— А что у тебя ещё есть к обмену, кроме яблок?
— Одежда есть, разная. Камуфляж и для активного отдыха. Спортивная в том числе. Обувь — кроссовки, тактические ботинки и прочая.
— Не интересно. Что ещё?
— Консервы. Мясные, в том числе и мясо птицы в собственном соку. Рыбные. Овощные и компоты из фруктов.
Я отрицательно покачал головой. Нам это пока не надо. Тем более, отдавать за это стволы.
— Есть лекарства. — Услышал Махно.
— Какие?
— Разные. Антибиотики, инсулин, противовирусные, жаропонижающие, обезболивающие. Анестезия. Много что. Ещё есть наркотики.
— О как?! Наркота?
— Да. А что такое? Извини, но статья 228 уже не актуальна. А наркоту берут и очень хорошо. Она как средство платежа идёт у некоторых.
— И что за наркота?
— Разная, это какая тебе конкретно нужна. Начиная от легких наркотиков, типа анаша, гашиш, гашишное масло и заканчивая тяжёлыми — экстези и прочая химия, героин. Есть кокс.
— Я понимаю анашу, гашиш. Это можно и здесь сварганить, а герыч с коксом откуда? Герыч с Афгана шёл. Что-то я сомневаюсь, что сейчас кто-то работает там на маковых плантациях. А кокс, это вообще за океаном. Листья коки только там можно взять, типа Колумбия. Или что, чартерные рейсы открыли?
— Чартерные рейсы не открыли и навряд ли откроют. Это всё из старых запасов. У той же полиции на складах вещдоков этого добра навалом. У наркоторговцев тоже было порядочно. Большинство из них умерло, имущество осталось бесхозным. Его только нужно уметь найти.